Все, что я хочу на Рождество…

Бутылка кетчупа, еще одна с Дижонской горчицей, кленовый сироп, испанские маслины, упаковка с шестью банками пива и половина коробки с молоком. Он открыл молоко и почувствовал запах. Тьфу. Ему пришлось вылить все в канализацию.

В кладовой было столь же неутешительно. Банка сардин, но никаких крекеров. Фруктовые мюсли. Чипсы барбекю, в основном какие-то крошки. Консервированные банки с кукурузой, зеленой фасолью и шпинатом. Исследование морозильника привело к куче полуфабрикатов, но его микроволновая печь сломалась и довольно давно, он нашел забытую коробку шоколадного мороженного, покрытого кристалликами льда.

Вздохнув, он закрыл морозильник и пошел одеваться. Вскоре после этого Ной уже сидел в кабинке ресторанчика «Макдинер», рядом с полицейским управлением.

Большой ТВ экран, установленный на стене над стойкой, передавал вечерний выпуск новостей.

На экране возникло изображение симпатичной репортерши на ступенях здания суда. С микрофоном в руке репортерша улыбнулась в камеру. Вокруг нее протестующие носили пикетные транспаранты «Свободу Санте!». Это все до сих пор продолжается? Ной закатил глаза.

— Мэкси Маркс, веду прямой репортаж телевидения KPCV. Сегодня в Мэрии был оживленный день, поскольку сторонники Кристофера Клаусена вышли толпой требовать освобождения Санта-Клауса, который обвиняется в поджоге особняка Прайса, — сказала репортер бодрым голосом. — Во второй половине дня судья Клайн, рассматривая прошение его адвоката о возможности залога, удовлетворил шокирующе низкий залог в размере десяти тысяч долларов. Клаусен, который известен всему городу как Дух Рождества, вышел под залог, он свободен и может вернуться к своей работе в качестве Санта Клауса в торговом центре Пайн-Креста. Смотрите, вот как раз идет адвокат Клаусена. Давайте узнаем, сможем ли мы получить заявление.

Репортер и ее съемочная группа побежали вверх по ступенькам здания суда. Ной выпрямился, глядя в экран на Алану. Она, должно быть, гордится собой, что выбила настолько низкий залог.

Но вместо Аланы, репортер сунула микрофон в лицо Дуайта Джейкоби, одного из самых известных адвокатов защиты штата. И что такая большая шишка, как Джейкоби, распыляется в таком практически пустяковом деле, как это? И что же произошло с Аланой? Именно она должна была давать интервью.

И тут дверь ресторанчика распахнулась, впустив за собой свежий порыв холодного декабрьского ветра и яркую рыжеволосую девушку, укутанную в шерстяное твидовое пальто. Она опустила голову. Пробормотав что-то себе под нос, девушка направилась к кабинке, следующей за Ноем, по пути стягивая свои перчатки. Она сняла белый шотландский берет, который подходил под ее шарф, и бросила его на сиденье рядом с собой. Проводя рукой по волосам, которые потрескивали статическим электричеством, она, наконец, посмотрела вверх.

Алана. С сердитой гримасой на лице она выглядела чертовски сексуально.

Воспоминания о нескольких часах после полуночи вместе с Аланой, находящейся в его допросной, спорящей с ним на каждом шагу, вновь нахлынули на Ноя.

— Вот дерьмо, — пробормотала она достаточно громко, что он смог услышать. — Это ты.

Ной встал и направился к ней.

— Ужинаешь в одиночестве?

— Да. Ступай отсюда.

Он сел на место напротив нее.

— Ты что, не слышал последнюю часть? Я же сказала, чтобы ты ушел!

— Я слышал тебя, — сказал он мягко.

— Ты не очень-то хорошо следуешь указаниям.

— Я нередко этим грешу.

— Вообще-то, я заметила.

— Что заставило тебя так выйти из себя? — спросил Ной.

Она хотела поговорить. Это было написано у нее на лице. Она просто не была уверена в том, говорить ли с ним.

— Глупо, — проворчала она. — Глупо, глупо.

— Я вмешался в частную беседу? — он пытался не ухмыляться. Алана выглядела так, словно взбеситься, если он улыбнется.

— Нет. Да, — когда девушка говорила, то раздувала хорошенькие завитки рыжих волос, обрамляющие ее лицо. — Ступай отсюда.

— А ты упертая.

Официантка подскочила к их столику.

— Что будете заказывать?

— Рубэновский сэндвич и кофе, — сказал Ной, закрыв свое меню, а Алана в то же время сказала:

— Он уже уходит.

Ной помотал официантке головой.

— Я остаюсь.

— Уходит, — лаконично ответила Алана. — Меня уже тошнит от мужчин.

— Я понимаю тебя насчет этого, милая, — сказала официантка.

Алана повернулась к официантке.

— Да что такое с этими парнями? Они дают тебе грязную работу, а затем, когда ты наслаждаешься ею, они ее у тебя отнимают.

— Свиньи, — официантка указательным пальцем постучала по подбородку. — Свиньи. Жадные кабаны, — она переместила свой взгляд на Ноя, сузив глаза. — Хочешь, чтобы я позвала охрану, чтобы избавить тебя от него?

Ной улыбнулся Алане.

— Я угощу тебя ужином, если позволишь мне остаться.

— Я позову охрану, — вновь предложила официантка. — Это займет всего лишь пару секунд. Только скажи.

— Нет, нет, — проговорила Алана. — Он не та грязная свинья. По крайней мере, на данный момент.

— Ладно, — официантка скривила губы, свирепо посмотрела и указала пальцем на Ноя. — Я не спущу с тебя глаз, приятель.

— Должным образом принято к сведению.