Все, что я желал

– Он испортит твой сюртук, предупредила Эмма. Он весь день беспокоен.

Саут тотчас же отстранил от себя младенца и теперь держал его на вытянутых руках.

– Ты хочешь сказать, он пускает слюни?

Уголком глаза Саут заметил улыбку отца. Мать же даже не попыталась улыбнуться.

– Он полненький и хорошенький, заметил Саут, встретив внимательный взгляд племянника. Уши у него там, где им и следует быть. Совсем не там, где они были у твоей куклы, Эмма. Помнишь? Ну, у той, что…

Сестра взяла у него ребенка.

– Не стоит говорить о том, что случилось с Кассандрой, Саут. Найлзу не надо об этом знать. Она поджала губы и с многозначительным видом добавила: Впрочем, никому не надо…

Саут улыбнулся и, взглянув на мать, проговорил:

– Миледи, вы прекрасно выглядите. Он поцеловал мать в подставленную щеку, но она и на сей раз не улыбнулась.

Саут посмотрел на графа и понял: на сочувствие отца, пусть тщательно маскируемое, вполне можно рассчитывать. Виконт подошел к отцу и проговорил:

– Отец, ты тоже прекрасно выглядишь.

Графиня Реддинг, казалось, только этого и ожидала, поэтому тотчас же бросилась в бой:

– Конечно, он отлично выглядит. А как может быть иначе? Он уверен, что так будет всегда, и я в том ничуть не сомневаюсь. То же было бы и с тобой, если бы ты не предпочел жить один, отдельно от нас. И если бы не дружил с людьми с подмоченной репутацией, а также не посещал места, о существовании которых женщинам лучше не знать. В первую очередь матерям. Шутка ли! Вести себя столь не подобающим образом и сделать себя всеобщим посмешищем… А кроме того, графиня понизила голос, говорят, ты общаешься с оперной танцовщицей.

Саут покосился на Найлза. Четырехмесячный младенец, казалось, прислушивался к их разговору. Эмма, во всяком случае, прислушивалась; причем на лице ее был восторг.

– Она… снова послышался зловещий шепот матери, она ведь распутница.

Тут граф наконецто вмешался. Положив руку на плечо жены, он произнес:

– Довольно, дорогая, ты слишком возбудишься, а это для здоровья…

– Я уже возбуждена, перебила графиня. И ваш сын тому виной, милорд. Он не унаследовал ни ваш здравый ум, ни способность сострадать. В противном случае он вел бы себя иначе.

Саут со вздохом опустился на стул и принялся маленькими глотками прихлебывать чай из своей чашки; он ждал, когда мать истощит свой запас гнева и успокоится.

К счастью, графиня вскоре забыла об оперной танцовщице и заговорила на другую тему. Покосившись на супруга, она сказала:

– Полагаю, нашему сыну пора жениться. Не стоит увиливать, Мэттью, добавила она, взглянув на сына. Я только вчера говорила об этом с Селией.

Саут мысленно усмехнулся. Вопервых, он прекрасно знал, что мать почти ежедневно беседовала на эту тему с Селией Уэрт Хэмптон, вдовствующей графиней Нортхем. А вовторых, мать совершенно забыла о том, что говорила о Норте, одном из его друзей, как о «человеке с подмоченной репутацией». Теперь же графиня была готова расхваливать его на все лады ведь у того хватило здравого смысла вступить в брак. Правда, при этом ни словом не упоминались запутанные обстоятельства, сопутствовавшие этому шагу.

Лилиан Римз Форрестер продолжала еще несколько минут разглагольствовать на эту тему, испытывая терпение своего доброго сына. Наконец умолкла и с удовлетворением посмотрела на Мэттью, конечно же, она была уверена, что сразила его своей безупречной логикой и здравым смыслом.

Едва заметно улыбнувшись, Саут кивнул и пробормотал:

– Обещаю: я немедленно займусь поисками жены.

Графиня воздела руки к небесам. Потом обратилась к мужу:

– Поговорите с ним, милорд. Мое терпение иссякло. Он предпочитает поднимать меня на смех.

Граф Реддинг прикусил губу.

– Вы правы, дорогая. Саут, перестань разыгрывать мать.

– Да, сэр, кивнул виконт.

Графиня вздохнула и вдруг наконецто улыбнулась.

– Что ж, вот и хорошо, сказала она. Посмотрев на внука, которого Эмма еще крепче прижала к себе, Лилиан снова улыбнулась: было очевидно, что пожилая графиня именно с ним связывает главные свои надежды на блестящее будущее Форрестеров.

Саут с трудом скрыл улыбку уж онто знал, что сестра ни за что не даст в обиду своего сынишку. И тут он вспомнил, что именно изза Эммы ему пришлось выслушать проповедь матери. Взглянув на сестру, виконт проговорил:

– Раз никого не интересует моя версия происшедшего вчера, то мне бы хотелось услышать, как все это дошло до вас. К тому же так быстро. Я ведь только что встал с постели.

Эмма сказала, что муж сообщил ей об этом за завтраком. Он же, в свою очередь, услышал эту историю от лорда Хейстингза, на ранней верховой прогулке в парке. Она не могла бы сказать, откуда тот узнал об этом, но нынче же утром ей нанесла визит леди Ровена Дуглас и рассказала то же самое.

– Критики пишут, что она бесподобна на сцене, добавила Эмма. Ты такого же мнения, Саут?

– Да, это справедливая оценка, кивнул Саут.

Эмма вздохнула.