Все, что я желал

Друзья Саута не стали допытываться, что именно он сказал даме, и удовлетворились его весьма кратким объяснением. После этого виконт заявил, что собирается к полковникупо делу. В тот или иной момент всех их касались дела полковника, однако они редко появлялись у него одновременно чтобы не мешать друг другу. Саут не раз выполнял задания полковника, и ему пришлось сыграть множество разных ролей, хотя он далеко не всегда был посвящен во все детали замыслов полковника. Однако на сей раз виконт решил, что заслуживает самых подробных объяснений в конце концов, ему не каждый день приходилось получать столь увесистые оплеухи.

Хотя Саут прибыл уже довольно поздно, его сразу же провели в гостиную полковника, находившуюся над лестницей. Несколькими часами раньше двое слуг доставили туда своего господина и позаботились о его удобствах, и теперь полковник сидел в кресле на колесиках у камина. На столе рядом с ним горела лампа, освещая резкие черты его лица. На ноги его был наброшен плед, а на коленях лежала раскрытая книга, и когда гость вошел, хозяин водил пальцем по строчкам. Какоето время оба молчали. Наконец полковник закончил чтение и, отложив в сторону книгу, осведомился:

– Я думаю, ты хочешь выпить. Джон Блэквуд окинул Саута быстрым пытливым взглядом, и виконту показалось, что полковник видит его насквозь.

– Да, пожалуй, не откажусь, сказал Саут.

– Напитки в буфете, как и всегда. Мне налей скотча. Я полагаю, есть причина тому, что у тебя распухла щека и кровоточит губа.

И тут Мэттью Форрестер вдруг вспомнил о том, как впервые увидел Джона Блэквуда. Он вспомнил, как мельком заметил незнакомого гостя в кабинете отца и как его, мальчишку, поразила поза незнакомца наглая, вызывающая, дерзкая… Именно эту позу он и позаимствовал, чтобы потом продемонстрировать своим новым дружкам в ХэмбрикХолле.

Но теперьто поза полковника Блэквуда впечатлить не могла никого. Изнурительная болезнь истощила его мускулы и сделала неуверенными движения, замедлила рефлексы. Но в этот вечер он твердо сжимал подлокотники кресла, что случалось далеко не всегда. Однако взгляд полковника оставался все таким же пронзительным, и виконт частенько ловил себя на мысли, что ему делается не по себе, когда Блэквуд смотрит на него пристально и пытливо как смотрел сейчас. Да, было совершенно очевидно: ни время, ни болезнь не могли ослабить силу его духа во всяком случае, виконт нисколько в этом не сомневался.

– Скотч? переспросил Саут. А что говорит доктор? Он не советует возлияния, а я не считаю его шарлатаном. Полагаю, вы согласны.

Полковник криво усмехнулся, и Саут понял, что спорить бесполезно. Он подошел к низкому буфету возле стены, вынул графин со скотчем и щедро плеснул виски в два бокала. Передав полковнику один из бокалов, виконт поворошил угли в камине и уселся в широкое кресло напротив полковника.

– Сегодня вечером я был в театре «ДруриЛейн», сказал Саут.

– Один?

– Нет, разумеется. Норту хотелось развлечься. Видите ли, его жена снова гостит у пожилой графини, и поэтому…

Блэквуд внезапно улыбнулся, и эта его улыбка оказалась на удивление ласковой.

– Элизабет, проговорил он с нежностью в голосе.

«Что ж, ничего удивительного, подумал Саут. Ведь Элизабет дочь покойного кузена полковника».

– Ей следует блистать на балах, а не сидеть в провинциальной глуши или играть роль компаньонки леди Баттерберн. Она здорова?

– Более чем, кивнул Саут. Однако он предпочел умолчать о баронессе Баттерберн. Полагаю, Нортхем скоро заберет ее оттуда, заметил виконт.

Блэквуд кивнул и вернулся к делу:

– Итак, ты отправился в театр с Нортхемом.

– И с Истлином, добавил Саут. Мы сидели в его ложе. Конечно, там был и Марчмен.

– Вы, конечно, не могли обойтись без Уэста, с кривой усмешкой заметил полковник. Надеюсь, вы вели себя скромно и благопристойно.

Саут в смущении откашлялся, однако промолчал. Полковник прищурился.

– Моя точка зрения вам всем прекрасно известна. Я предпочитаю здравомыслие и осмотрительность, но превыше всего ценю скромность. Мой принцип не привлекать внимания.

– Да, разумеется, пробормотал Саут. Я всецело с вами согласен, но боюсь… Боюсь, что я все же привлек к себе внимание.

Блэквуд тяжко вздохнул.

– Что ж, рассказывай. Я так и знал. Взглянув на тебя, сразу догадался.

Поморщившись от боли в скуле, Саут приступил к рассказу о вечере в театре. Рассказывал, ничего не пропуская и не щадя себя. Его повествование было не слишком лестным для него, но он старался оставаться беспристрастным и придерживаться правды. В заключение он откинулся на спинку кресла и прижал стекло бокала к тому месту на губе, где была ранка от сережек мисс Индии Парр, зажатых в кулаке.

Выслушав рассказ, полковник довольно долго молчал. Наконец проговорил:

– Полагаю, все могло кончиться гораздо хуже.

– Да, верно, кивнул Саут. Я мог выпасть из ложи Иста и свернуть себе шею.