Всё, что исхожено…

Ну, вроде, угомонил я эту стихию. Заглянул в успокоившийся бак, а там всего-то на две трети воды. Следующим утром я обнаружил, что сад мой на втором этаже превратился в болото. Ступить было некуда, чтобы не провалиться по щиколотку.

И что мне теперь делать? Пойти к Йоргасу и сказать, чтобы он убавил мне воды? Боюсь, это будет плохое решение. Убавит, потом опять хватать перестанет.

Эх, придётся мне осваивать эти бескрайние поля за моим забором ещё немножко. Ну, ещё пару гектаров хотя бы. А то ведь потонем, как «Титаник».

Харам

В сентябре должна была приехать подруга из России, и я решил к её приезду привести свой сад в надлежащее состояние. Не то чтобы мне сад мой не нравился – как раз наоборот, но моя благоверная устала меня пилить, что во всём Кипре больше нет таких страшных джунглей. Мне и соседи, бывалоча, из тех, что доходили до дому, а не были растерзаны до белых костей обильно водившимися в моих джунглях дикими ящерицами, собаками и кошками динго, говаривали, переведя дух, что неплохо бы мне прорубить тропинку к дому, но особенно не настаивали. Да и жена не в том смысле устала, что она устала, а в смысле – меня утомила. В русском языке есть, конечно, хороший синоним этому неудачному выражению, но мне его здесь использовать как-то неловко. Да и пилила она меня не так уж чтобы по-настоящему, а как-то мелкими зубьями, можно сказать, ножовкой по металлу. Но я, будучи неметаллическим, всё-таки сдался и решил навести порядок, благо и повод был, как сказано выше – гостья из России.

Кинулся я тогда звонить своему близкому садовнику. Ну, в смысле, что он не коренной киприот, а тоже наш бывший соотечественник. Звоню, а он, собака, в запое. Ладно, думаю, может, это и к лучшему. Наш великий Мичурин всё равно умеет только щёки надувать и пальцем показывать, где в саду что сделано неправильно. Справедливости ради должно заметить, что Мичуриным его весь Кипр прозвал, и не напрасно: агроном он от бога – к палке черенок привяжет, и тот через неделю уж и колосится.

Такое погоняло (слово это пишу, чтобы понравиться поклонникам нашего нынешнего национального лидера) как нельзя лучше подходило к этому человеку. Он благосклонно относился к своей партийной кличке (а эти последние два слова – чтобы понравиться коммунистам, хотя, боюсь, что двух слов тут недостаточно). Вообще-то он Тимирязевскую академию закончил и защитил диссертацию даже, но это всё тогда, в приснопамятные (а может, уже и никакие не памятные) советские времена. А ныне правая его рука была бездействующей (занята бутылкой с пивом), а одной левой он мало что мог сделать.

Но вообще-то здесь у нас для того, чтобы джунгли расчищать, специальные приезжие есть. Из Пакистана или из Бангладеш. У них обе руки действуют, да ещё и как! У меня их немало перебывало, ещё с тех пор, как я не вырубать свои джунгли собирался, а засаживать. И равных им в земледельческих работах ну просто нет. Помню, тесть мне рассказывал, как во время войны не было в армии лучших землекопов, чем узбеки. Видимо, у азиатов это просто в крови.

Ну вот, перед приездом любимой подруги (оговорюсь сразу, чтобы кто-то не подумал увести повествование в неправильное русло: калужская подруга – это моя названная сестра, а не что-то другое). Такую длинную вставочку в скобках я сделал, что и забыл даже, что хотел сказать.

А, ну да, – перед приездом калужской подруги я обзвонил всех «узбеков» пакистанского или бангладешского разлива (натуральных узбеков здесь не водится). И все они, представьте, были чем-то заняты или вовсе поменяли место жительства.

В общем, подругу я встретил в прежнем состоянии моей убогой латифундии. К этому времени как раз уже и система автополива вышла из строя, и я, показав гостье, как пользоваться шлангом, отбыл куда-то на две недели. Я вообще всё время куда-то отбываю.

По возвращении на родную Кипрщину я с удовлетворением убедился, что джунгли стали ещё гуще. Поливальщица смело продиралась в самые кущи – оказывается, она сразу по моём отъезде договорилась с их кровожадными обитателями, что будет отдавать им свой обед, потому что хочет похудеть, и они её тут же полюбили. Так что, вернувшись, я обнаружил гостью сильно похудевшей. И тут же возобновил поиски азиатских садовников. Но всё мы как-то с ними, с азиатскими садовниками, не совпадали. То они заняты, то я не готов их видеть.

В общем, через два месяца гостья уехала в родную Калугу, так и не увидев красивого сада. За это время в доме перебывало ещё много гостей (дней без гостей у нас, как пасмурных дней на Кипре, – штук двадцать в году).