Все, что мне нужно

Однажды я сказал, что перед ней я слабый человек, и имел именно это в виду. Я слабый человек перед Лолой.

Прочистив горло, я качаю головой.

— Нет, я не хочу, чтобы ты останавливалась.

Мой твердый член пульсирует от предвкушения. Я с нетерпением наблюдаю, как она одним быстрым движением стягивает с меня спортивные штаны и боксеры, пока они не скатываются к лодыжкам.

Мы двигались так быстро, что я не сосредоточился на выражении ее лица в Майами, но теперь, когда действительно осознаю это, я ухмыляюсь. Ее улыбка кроткая, а широко раскрытые глаза скользят вверх и вниз по моему телу, как будто она не уверена, стоит ли смотреть на мой член или нет.

У меня, наверное, самый сильный стояк за всю жизнь, и предэякуляция не только покрывает кончик, но и стекает по боковой части моего члена.

— Я… вау.

— Ты питаешь мое эго.

Она закатывает глаза.

— Я задушу тебя своим членом, если ты сделаешь это еще раз.

Она смотрит на меня, смотрит мне прямо в глаза, и делает это снова.

— Я серьезно.

— Я тоже, — голос у нее мягкий, почти низкий, так что, если бы я не прислушивался внимательно, то не услышал бы.

Лола судорожно выдыхает, обхватывая основание рукой, и наклоняется вперед. Ее язык высовывается, щелкает кончиком, размазывая предэякулят по всему языку, как будто пробует его на вкус.

Мои глаза закрываются, голова откидывается назад, но воздух в легких почти перехватывает, когда ее рот захватывает головку полностью. Я стону, сжимая челюсти, чувствуя, как ее горячий, влажный язык кружит вокруг меня, но мои глаза закатываются, когда она сосет его.

— Черт, — бормочу я, глядя на нее сверху вниз.

Волосы упали ей на лицо, как занавеска, и я сжимаю их в кулак, потому что последнее, что хочу пропустить, — это выражение ее лица, когда она давится мной.

— Плюнь на него, — хриплю я, вдыхая воздух, когда она скользит ладонью вниз.

Она оттягивает рот и дважды плюет на меня. К ее нижней губе прилипла струйка слюны, стекающая по подбородку. Лола не слизывает ее, взгляд сосредоточен на руке, медленно перемещающейся вверх и вниз по моему члену.

— Открой рот и соси.

Наклонившись вперед, приоткрыв губы, она обхватывает головку и втягивает меня так глубоко, как только может, прежде чем захлебнуться и отстраниться.

— Не останавливайся.

Я подталкиваю ее голову обратно, заставляя задохнуться.

Я не должен наслаждаться этим звуком, и как ее глаза слезятся, а ногти впиваются в мои бедра. Боже, я не должен, черт возьми, наслаждаться этим так сильно, как сейчас, но, черт возьми, делаю это.

Я так и делаю. Снова толкаю ее голову, удерживая так, пока не чувствую, как из ее рта вытекает слюна.

— Я говорил тебе, что заставлю тебя подавиться им, — хмыкаю я, ослабляя хватку на ее голове, но не на волосах.

Она тяжело дышит, грудь быстро поднимается и опускается. Несмотря на слезы, текущие по ее щекам и слюну, стекающую по подбородку, она застенчиво улыбается и облизывает губы.

— Я это заслужила. Теперь позволь мне поздравить тебя так, как ты того заслуживаешь.

Лола берет меня в рот, пока я не касаюсь ее горла. Она отстраняется и делает это снова, но быстрее. Я тяжело дышу, закрываю глаза, наслаждаясь ее влажным ртом, сосущим мой член.

— Черт, Лола.

Она вытаскивает меня изо рта и проводит языком по шву кончика. Затем проводит им по моей длине, пока ее рот не достигает яиц, а когда она тянет их в рот и сосет, я стону.

— Черт побери, вот так.

Я подбадриваю ее, когда она скользит кулаком по моему члену вперед и назад, слюна вокруг нее помогает ее руке качать меня, пока Лола продолжает сосать мои яйца.

Когда открываю глаза, я вижу, что ее глаза уже смотрят на меня, наполненные удовлетворенным блеском.

— Черт, не останавливайся, — хрипло шепчу я, когда ее язык скользит вверх и вводит мой член ей в рот.

Вибрации от ее стонов посылают горячие электрические импульсы в основание моего позвоночника. Мое дыхание становится прерывистым, и я тихо бормочу «блять», когда ее щеки впадают каждый раз, когда она втягивает внутрь.

У меня отвисает челюсть, и приходится сдерживать любой шум, пытающийся вырваться из моего рта, поскольку вся моя душа перестает существовать. Я с силой кончаю ей в рот, удерживая ее голову на месте.

Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с силами, и как только это удается, я поднимаю ее на ноги. Рассматриваю ее опухшие губы, сперму и слюну, стекающую по ее подбородку, и глубокий цвет ее глаз.

— Я… — губы приоткрываются, но я ничего не говорю, потому что искренне чувствую потерю дара речи, как тогда, когда мы были в Майами. — Оставайся здесь. Не двигайся.

Я хватаю свои боксеры и надеваю их. Я тихонько пробираюсь в ее спальню, бросаю быстрый взгляд на Никса, чтобы убедиться, что он все еще спит, и хватаю то, что мне нужно, прежде чем выскользнуть.

Стоя перед ней, я вытираю ей подбородок и бросаю салфетки на землю поверх простыни.

— Я могла бы это сделать, — сонно шепчет она.

— Мой беспорядок, моя ответственность.

Я хватаю ее за запястье и надеваю на него кожаный браслет.

— Властный и чертовски навязчивый. Надеюсь, тебя это устраивает.