Все. что могли

«Сынок, мой славный мальчик! Слезы умиления застилали мне глаза, пока я читал твое письмо. Нет, то, что ты оказался на фронте, в самой гуще событий, не напугало, не расстроило меня. Ведь ты станешь свидетелем и участником исторического события. Ты достоин его. Ты из рода Богайцов, а они всегда были на первых ролях в обществе. Меня радует и то, что ты заслужил внимание и благосклонность господина Стронге.

Я благословляю тебя, верю, ты войдешь в Москву победителем. Этим ты отомстишь красным за нашу поруганную честь, за лишение нас родового гнезда.

Рад сообщить, особняк твой (подчеркиваю — твой!) в полном порядке. Управляющий, стараниям которого я поручил его, ведет хозяйство рационально, надеюсь, к твоему возвращению приумножит его. Я за этим присмотрю.

Завод наш продукцию поставляет в армию. Мне удалось повернуть дело так, что интендантство переводит на мой счет значительный капитал. Микола Яровой сторожит завод. Но, как я подметил, он большой плут. Поэтому я поручил управляющему контролировать, как он исполняет обязанности. В свою очередь, и Яровой доносит мне, как соблюдает наши интересы управляющий.

Извини, что утомил тебя излишними деловыми и хозяйственными подробностями. Но скажу еще об одной коммерческой новости. В Варшаве один мой конкурент имел неосторожность нелестно отозваться о новом порядке, установленном немцами. Кого надо я об этом поставил в известность. Теперь фабрика по производству сукна стала моей. Через посредство господина Стронге сукно тоже идет для армии. Мы с ним негласные компаньоны. Я делю с ним доходы, он поставляет даровую рабочую силу. По возвращении и ты получишь свою долю прибыли.

Жду тебя. Подумай о женитьбе, пора тебе обзаводиться семьей. Здесь имеется для тебя блестящая партия. Первый пробный шар я бросил и получил благосклонное согласие ее родителей. Будешь доволен и счастлив.

Обнимаю и еще раз благословляю на подвиг.

Твой отец».