Все, что могли

Прошли тем же путем, каким в городок пробирались. В степи допросили немца. Надо было знать, имело ли смысл тащить его за собой через линию фронта. Горошкин убедился, смысл был. Немец подтверждал все, что разведчикам удалось узнать о расположении немецких войск. Но тот знал все это предметнее, с точным указанием мест дислокации пехоты и огневых средств. Он рассказал и то, чего не мог знать Горошкин. Бывший фельдфебель только что вычертил карту, нанес план действий соединения, в котором служил, сразу после захвата Сталинграда.

24

Убедившись, что все разведчики и пленный немец в окопе, Горошкин перевалился через бруствер, спрыгнул. Ноги едва держали, колени дрожали, дышалось с трудом, будто вокруг кто-то выкачал воздух. Не верилось, что дошли до своих, наконец-то дома. Незнакомый майор с выступающим упрямым подбородком дохнул на него запахом махорки:

— Горошкин?

— Он самый.

— Вторую ночь ждем вас. Двигайте в блиндаж.

— У меня раненый, сержант Фадеев. В медсанбат бы его.

— Отправим.

В блиндаже было тепло. Висевший на стояке фонарь освещал маленький стол, примкнутый к стене, нары. В глубине их кто-то спал, укрытый шинелью. Майор покрутил ручку полевого телефона, коротко сказал:

— Пришли. Да, пока побудут у меня. С ними — пленный, — положив трубку, пояснил Горошкину: — Наш главный разведчик скоро будет здесь. Твоему начальству он сообщит.

Без паузы распорядился, чтобы принесли харчей, водки, горячего чая. Потом дозвонился до медсанбата, убеждал: надо срочно приехать, потому как раненый лежачий, ребята принесли его из разведпоиска, ждать не может.

Слушая майора, Горошкин вспоминал, как просачивался он с разведчиками через немецкие позиции. Все шло хорошо до последнего рубежа. Тут споткнулись. Напоролись на подразделения, которых не было на том месте, когда пробирались в тыл к немцам. Пришлось уклониться далеко влево, а там их обнаружили. Поднялась стрельба. Пуля ударила Фадееву в бедро. Тащили его волоком на полушубке. Потом возвращались и тем же способом волокли пленного немца. Янцен мрачно пошутил: хотя и так, но бывший фельдфебель шубу получил. Тащили потому, что рук-то ему не развяжешь. Из сил выбились. Оказались на правом фланге стрелкового полка, а уходили с левого. Но это уже не важно, главное дома.

Почти разом приехали и капитан-разведчик, и санитары.

— В свой полк хочу вернуться, товарищ младший лейтенант, — просил Фадеев, долго не отпуская руку Горошкина.

— Я у тебя если не сегодня, то завтра обязательно побываю, — пообещал младший лейтенант. — В полк вернешься. Это точно. Майора Ильина попрошу, он позаботится-похлопочет.

Пока завтракали, начальник разведки стрелкового полка накручивал телефон, затем докладывал начальству: группа Горошкина возвратилась, привела «языка». Младший лейтенант слушал и удивлялся, что капитан не пояснял, кто такой Горошкин, выходило, что о нем и его группе все кругом знали. Закончив говорить по телефону; капитан предупредил:

— Приказано старшему группы с пленным прибыть в разведотдел армии.

— Есть, — привстал Горошкин.

Хлебосольный майор-комбат разливал водку по кружкам, щедро угощал:

— Ну, за знакомство, за то, что из волчьего логова вырвались.

Улыбнулся Горошкин, приподнял кружку и поставил, а взгляд ушел вглубь, затуманился.

— Парня мы своего там… оставили. Надо бы помянуть, с устатку тоже не мешает, — тихо сказал он. — Но нельзя. Вот доложу-отчитаюсь, тогда…

— Резонно, — поддержал капитан. — Наш командующий не любит, когда к нему являются после заправки, — он выразительно щелкнул пальцем по шее. — После, когда дело будет окончено, сам угостит.

Не вошел, вломился в блиндаж майор Ильин. Сгреб в охапку Горошкина:

— Какой ты молодец, Вася, что вернулся!

— Дак, обещал. Дал слово, порушить не могу, — смущенно пошутил младший лейтенант.

Ильин обошел разведчиков, каждому руку пожал, глянул вопросительно на Горошкина.

— Не все здесь, товарищ майор, — пояснил виновато. — Радиста убило, там и похоронили. Фадеева в медсанбат увезли. Неподалеку от нашей передовой пуля угодила-шарахнула.

— Радость одна не ходит, бок о бок с нею — печаль, — тихо обронил Ильин. Глянул на разведчиков, потом на майора. — Комбат, побриться бы ему не мешало.

— Это в два счета.

По дороге в разведотдел Горошкин успел коротко рассказать, где побывал со своей группой и что удалось добыть. Капитан потирал руки, удовлетворенно кивал. Ильин спросил:

— Немец знающий?

— Штабной.

Почти весь день пробыли в армии. Командующий был доволен. Чаркой на этот раз, как предполагал капитан, не угощал. Некогда ему. Пограничники увидели, штаб армии был в постоянном напряжении. К командующему то и дело заходили генералы. Все же он позвал к себе Ильина с Горошкиным, коротко поблагодарил. Но что стоили эти краткие слова:

— Крепко нам помогли. Спасибо. Пока ваше начальство разберется… военный совет армии наградил младшего лейтенанта Горошкина.