Все, что мы хотели

Но сегодня не было никого, и мне предстояло убить больше часа, прежде чем Финч вернётся из школы. Непривычное одиночество вызвало во мне облегчение и вместе с тем панику. Я бросила сумку в кухне, хотела приготовить себе поесть, но аппетита не было. Поэтому я пошла в свой кабинет, служивший комнатой для прислуги в двадцатые годы, когда был построен дом. Здесь я отвечала на письма, занималась благотворительностью и онлайн-шопингом.

Сидя за встроенным столом, я смотрела в окно на залитый солнцем двор, где росли вечнозелёные кустарники и голубые гортензии. Вид был прекрасен и всегда дарил мне хорошее настроение, особенно в это время года. Но сегодня он принёс только боль.

Опустив римские шторы, я смотрела на стол в поисках того, на что бы отвлечься. Я обожала всё записывать в блокноты. В третий раз за сегодня открыла ежедневник, хотя уже знала, что на сегодня ничего не запланировано – это было так же странно, как и пустой дом. Закрыла кожаную книжечку, стала разглядывать коробку с канцелярскими принадлежностями, думая о том, что надо бы написать давно опоздавшее благодарственное письмо и ещё более опоздавшее письмо, выражающее соболезнования. Но сил не хватало ни на то, ни на другое, поэтому я поднялась и стала безо всякой цели бродить по дому. Все комнаты были безупречно убраны, сияли кристальной чистотой. Паркет блестел. Диванные подушки были взбиты и аккуратно расставлены. Пышно цветущие орхидеи стояли на чайных столиках трёх комнат. Я мысленно пообещала себе поблагодарить Жуану – что делала недостаточно часто – за работу и внимание к деталям. Наш дом являл безупречный вкус.

Но как и вид из окна кабинета, наш красивый дом сегодня лишь нагонял на меня тоску. Всё это показалось мне фарсом, и, проходя мимо бара, я внезапно захотела взять с подсвеченной полки кусочек хрусталя и запустить им в мраморный камин, как делали герои фильмов, когда были чем-то расстроены. Но, на мой взгляд, недолгое моральное удовлетворение не могло сравниться с необходимостью всё это убирать. Не говоря уже о возможном риске пораниться. Хотя, опять же, поездка в больницу поможет мне отвлечься, подумала я, вертя в руках бокал для вина.

– Не глупи, – сказала я вслух, опуская руки. Повернулась и побрела по коридору в главную спальню, пристроенную уже в восьмидесятых. Огляделась, задержалась взглядом на белой бархатной кушетке, которую приобрела в магазине «Деко» в Майами. Конечно, безумие столько тратить на несчастный стул, как бы он ни назывался, но я пообещала себе, что буду каждое утро сидеть на этой кушетке, читать или медитировать. К сожалению, это оказалось не так – я всегда была слишком занята, но сейчас я села на кушетку и задумалась о Кирке, о том, что он за человек. Как он мог с такой лёгкостью закрыть глаза на то, как Финч поступил с Лилой? Неужели он всегда такой был? Я сомневалась, но если не всегда – когда он успел измениться? Почему я раньше не замечала? Что ещё я упустила?

Я думала о том, как много времени мой муж проводил в разъездах, как редко мы оставались одни. У меня не было причин полагать, что он мне изменяет, и к тому же он слишком много времени уделял работе, чтобы хватало ещё и на интрижку. Но всё же я предположила процентов на двадцать, что он может быть мне неверен. Потом задумалась и подняла до тридцати. Возможно, это стало следствием общения с лучшей подругой – юристом.

Вот уже несколько дней мы с Джули не общались даже по переписке. Для нас это был довольно длительный перерыв, и я вынуждена была себе признаться, что избегаю её, во всяком случае на подсознательном уровне. Мне страшно было рассказать ей, что сделал Финч. Не то чтобы она была святошей. Нет, у неё были очень высокие моральные принципы, но при этом она меньше, чем кто бы то ни было из моих знакомых, стремилась кого-то осуждать. Но если уж осуждала, то открыто. Она была такой ещё в седьмом классе. За столько лет её прямолинейность не раз становилась причиной наших ссор, когда она задевала мои чувства. Но я ценила нашу нефильтрованную дружбу и считала, что друзья познаются именно так. Это лучше, чем безудержное восхищение. Есть ли у вас человек, в котором отражаются, как в зеркале, все ваши достоинства и недостатки? Для меня таким человеком всегда была Джули.

Узнав о поступлении Финча в Принстон, я сразу же позвонила ей, уверенная, что с её стороны не будет ни зависти, ни чувства соперничества. Я знала, что смогу довериться ей и теперь. Поэтому принесла из кухни телефон, вновь села на кушетку и набрала номер подруги.

Джули ответила не сразу. Она тяжело дышала, будто пробежалась по этажам – или, что более вероятно, по коридору своей небольшой юридической фирмы.

– Привет. Ты можешь говорить? – спросила я, отчасти надеясь, что нет. Мне внезапно расхотелось делиться всем этим, когда и без того было паршиво.

– Да, – сказала она. – Я читала отчёт частного детектива. Это что-то с чем-то.

– Твоего детектива?

– К несчастью, нет. Другой стороны, – сказала она со вздохом. – Я представляю интересы жены.