Все, что мы хотели

Даже Диснейленд, подумала я и рассказала Джули, как я хотела свозить туда Финча, когда он был маленьким, и как Кирк отказывался туда ехать, пока не узнал о существовании VIP-туров для звёзд кинематографа. Узнал, что можно объехать, обойти, всячески избежать простолюдинов. И даже несмотря на это, он всю поездку отпускал комментарии о «жиробасах с ногами-рульками, которые ездят на скутерах, потому что им лень ходить». Хуже всего было то, что он не стеснялся Финча. Я шикала на него как могла и говорила, что это отвратительно, но всё же волновалась, что наш сын это услышит.

Джули слушала, поджав губы, потом добавила:

– Ещё он обращает внимание только на тех, у кого много денег. А если у тебя их мало, он будет смотреть сквозь тебя, не станет уделять тебе ни секунды. Ты знаешь, что он ни разу не спросил меня о моей работе? А я, между прочим, адвокат. Что уж говорить об Адаме. Как будто тушить пожары – это всё равно что… всё равно что… я не знаю… – Она вскинула вверх руки, не найдя подходящих слов, что случалось с ней весьма редко.

– За решёткой сидеть, – подсказала я.

– Точно! – ответила она. – Но и то ещё смотря за какой решёткой. По его мнению, богатый преступник из крутой федеральной тюрьмы куда круче пожарного.

Я кивнула, вспомнив, как Кирк защищал нашего соседа Боба Хеллера, которого отправили в тюрьму на несколько месяцев за сложные финансовые махинации. Не потому, что Кирк верил в милосердие, сострадание и прощение – это было бы мило, а просто потому, что он считал своего друга «отличным парнем», с которым «ужасно поступили» и который «такого не заслужил».

– Адам тоже ненавидит Кирка? – спросила я, задумавшись, часто ли они нас обсуждают.

Джули пожала плечами:

– Я бы не сказала. В общем-то, ему наплевать на Кирка. И если честно, мне тоже было бы на него наплевать, если бы он не был женат на моей лучшей подруге. Я ненавижу его за тебя. И за Финча.

Вот оно. Вот точка невозврата. Я осознала, что если не разведусь с Кирком ради себя, то должна развестись с ним ради сына. Продолжать жить с ним значило бы молчаливо одобрить все его поступки. Финч должен увидеть, что даже его отец может поплатиться за эгоизм и заносчивость. Я должна показать ему, что есть другой путь.

Слёзы навернулись мне на глаза, и я попыталась их сморгнуть, сказав себе, что нужно быть сильной. Но не смогла. Я ждала, что Джули отведёт взгляд – все люди отводят взгляд, когда ты плачешь, и неважно, насколько вы близки.

Но Джули посмотрела мне прямо в глаза, крепко сжала мою руку и сказала, что пришло время – вообще-то, оно давно уже пришло – пришло время показать Кирку, что и она чего-то стоит.

Глава восемнадцатая Лила

Я надеялась, что мне, может быть, удастся поцеловать Финча, когда он пригласил меня к себе, тем более раз он намекнул, что его родителей не будет дома. Но на большее я не рассчитывала.

Кстати, я должна признаться, что уже не девственница, но и не шлюха. У меня был секс только с одним парнем. Его звали – точнее, и сейчас зовут – Калеб Кинг. Мы были немножко знакомы по средней школе, он на год старше меня. Но потом он отправился в Стрэтфорд, бесплатную школу по соседству, а я на следующий год поступила в Виндзор. Так что я не думала о нём до прошлой весны, когда мы случайно столкнулись в «Урбан Аутфиттерс»[29]. Я сначала его не заметила (во время шопинга я мало что замечаю вокруг), но он похлопал меня по плечу и сказал:

– Эй, ты часом не из нашей школы? Не из Дейлвуда?

Я отложила футболку, которую собиралась примерить, и ответила:

– Ага. Привет. Ты Калеб, верно?

– Да. Верно. – Он улыбнулся мне. – А ты… Лейла?

Я улыбнулась в ответ.

– Почти угадал. Лила.

Он спросил меня, куда я поступила, и после общих фраз на разные темы мимоходом заметил, что у меня красивые глаза. Пофлиртовав ещё немного, он спросил, не хочу ли я сходить куда-нибудь. Эта мысль мне скорее льстила, чем возбуждала, и всё-таки я согласилась и дала ему свой номер.

Всё было хорошо, пока он не ушёл и Грейс, стоявшая рядом со мной, не принялась его обсуждать. Она сказала, что он неприятный тип и что слишком нагло мне навязался. Ну, может, немножко нагловато, но у меня возникло чувство, что дело тут не в этом, а в том, что Калеб был чёрным (ну то есть он и сейчас чёрный). Я удивилась – мне и в голову бы не пришло, что Грейс такая расистка. Она никогда не говорила ничего плохого о нашей подруге Хетти (белой), которая встречалась с Логаном (чёрным). Однажды она даже сказала, что у них получатся красивые дети. Поэтому я усомнилась в своих размышлениях, но тут услышала слово «гетто».

– Какое гетто? – удивилась я. – Калеб живёт в моём районе.

– Дело не в том, где он живёт, – сказала она, хотя это слово означает как раз место жительства. – Дело в том, как он выглядит.

– А как он выглядит? – спросила я и напомнила, что мы одеваемся в одном и том же магазине.

– На нём была золотая цепочка, – отрезала она.

– Ну, некоторые любят цепочки, – сказала я, хотя тоже не люблю, когда парни носят украшения. – Что тут такого?

– Ничего. Если ты, например, Брэд Питт или Роберт Паттинсон.