Все, что мы оставили позади

– Чем вы занимаетесь? – спросил он ее.

Марк отошел в дальний угол и взял пакет. Джеймс заметил логотип магазина игрушек.

– Марк рассказывал мне о картинной галерее, которую он хочет открыть, когда вырастет. Правда, Маркус?

– Sí, Señora Carla. – Марк нервно посмотрел на Джеймса и откашлялся. – То есть да, миссис Карла.

Клэр издала странный звук.

– Что ж, джентльмены, здесь убийственно жарко. Я жду вас у машины. – Она скользнула к двери и замедлила шаг, проходя мимо Джеймса. – Из этого места получится замечательная галерея. Освещение идеальное.

Больше половины жизни слыша от матери слова о том, что живопись – это пустое занятие, Джеймс еле сдержался, чтобы не открыть рот. Почему она сменила пластинку после всех этих лет?

Возможно, они все меняются.

– Мама!

Клэр развернулась и выгнула аккуратную бровь.

– Спасибо, что присмотрела за Марком.

«И за то, что поощряешь его желание рисовать», – хотелось добавить Джеймсу, но эмоции слишком сильно сдавили ему горло. Чересчур мощное напоминание о том, что она не сделала для него.

Клэр опустила подбородок и вышла. Она обошла здание и направилась к машине.

У Джеймса за спиной зашелестел пластиковый пакет. Он оглянулся и увидел широко распахнутые глаза и приоткрытый рот Марка.

– Готов идти на пляж?

– Sí, то есть да.

– Я тоже. И знаешь что, Марк? – Джеймс протянул ему руку. – Так как ты понимаешь и говоришь по-английски очень хорошо, со мной ты можешь говорить на том языке, на котором хочешь.

Марк просиял.

– Gracias, papá. – Сын схватил его за руку, и Джеймс отвернулся, когда они выходили из воображаемой художественной галереи Марка. У него щипало глаза, как будто он долго смотрел на солнце.

Глава 22 Карлос

Пять лет назад

16 августа

Лос-Гатос, Калифорния

Ланч у Тирни вышел… неловким. За едой Кэтрин, не умолкая, поддерживала беседу. Она сидела с торца стола, слева от меня и напротив мужа. Наталия, клевавшая рыбу, словно птичка, сидела справа, вцепившись мне в бедро. Думаю, никто из сидевших за столом не чувствовал себя комфортно. У Наталии, как я догадывался, были свои мысли насчет того, что я провожу время с Эйми. А она была тут, и я никак не ожидал, что наша встреча с ней произойдет на публике.

Эйми сидела напротив Наталии и не смотрела ни на нее, ни на меня. В разговоре она не участвовала. Ян занял место напротив меня. Он не отрывал от меня глаз, пока Кэтрин засыпала меня вопросами. «Сколько у тебя детей? Какого они возраста? Тебе нравится в Мексике? Ты все еще пишешь? Что ты пишешь?»

Вопросы были безопасными до того момента, пока Ян не подался вперед и не спросил:

– Зачем ты здесь, Карлос?

Эйми с громким стуком положила вилку:

– Ян, не надо.

Хью откашлялся и опустил голову. Его пальцы едва заметно сжались в кулаки.

Ян посмотрел на жену:

– Это честный вопрос, и ответ на него мы все здесь хотим услышать. – Он оглядел остальных.

Пальцы Наталии взлетели с моего бедра и вцепились мне в руку. Что ж, пора выложить карты на стол.

– Уверен, что вы знаете о моем состоянии. – Я обращался ко всем, но смотрел в глаза Яну. – Я могу остаться Карлосом до конца жизни. Или могу мгновенно, по щелчку вернуться к прежней личности.

Наталия издала низкий горловой звук, когда я щелкнул пальцами для пущего эффекта.

– Эйми мне немного рассказывала о том, что с тобой случилось. – Взгляд Кэтрин на мгновение остановился на Эйми. – Что может спровоцировать твое возвращение к… Что может заставить тебя снова превратиться в Джеймса?

– Это индивидуально для каждого и обычно происходит тогда, когда человек готов столкнуться с той травмой, которая спровоцировала фугу. На самом деле, все что угодно может превратить меня в Джеймса. Знакомая обстановка, встреча с родственниками и друзьями.

– Ты рискуешь, придя сюда, – заметил Хью.

– Да, – немедленно поддержала его Наталия.

– И это заставляет меня гадать, почему ты все-таки пришел. – Ян скрестил руки. – В прошлом декабре ты был предельно конкретен. Ты не хотел иметь ничего общего со своей бывшей личностью.

– Я не доверяю никому из семьи Донато, включая Джеймса, – ответил я, украдкой бросив взгляд на Эйми. Она судорожно выдохнула и уставилась на почти нетронутую еду на своей тарелке.

– Им не стоит доверять, – согласился Ян.

– Если я снова стану Джеймсом, я потеряю все воспоминания о своих сыновьях. Джеймсу они будут не знакомы, он не собирался их иметь. Возможно, он не захочет их растить, но при этом формально останется их отцом. В семье Донато я никого не могу спросить о Джеймсе и о том, каким человеком он был. Будет ли он хорошим отцом? Достойный ли он человек? Или он похож на своих братьев? Могу ли я доверить ему воспитание моих сыновей?

Ян откинулся на спинку стула:

– У меня голову сносит, когда я думаю о том, с чем ты имеешь дело. Без обид. – Он поднял ладонь.

– Я не обиделся.

Кэтрин протянула руку и положила ее на мое предплечье.