Все, что шевелится

Нов иногда во время ласк украшал её грудь изображениями цветов – жарков или кукушкиных башмачков – и целовал в цветные картинки. А Нина в ответ навела однажды кудеса на его фаллос. Теперь его обвивали листья и колючие стебли шиповника, а наверху распускались розовые бутоны.

Вот бы Цыбик удивилась, подумал юноша, если бы увидела у меня куст шиповника. И тут же спохватился, что куст остался с прежним телом – в Ютландии…

ГЛАВА 15 Дурные приметы. Высокая тайга

Если у девки часто подол мокрый либо в грязи, то муж пьяница будет.

Кассандра

Сотон беспохмельно двигался наугад, когда наткнулся на чудо-юдо.

– Ты кто? – храбро спросил он трёхголовое чудище, восседающее на огромном жеребце.

– Я – Змей Горыныч, – ответил всадник и задал встречный вопрос: – А ты кто?

– А я – Сотон, хан без ханства.

– А, ханыга, – понял змей. – Огненной воды не найдётся?

– Как не быть? Имеется сомагонка.

– Дай кирнуть.

Делиться подарком было жалко, но хмель хоть, чуток, но приоткрыл калитку в непробиваемой стене его жадности, да и возражать такому чудовищу Сотон не решился. Скрепя сердце протянул кувшин. Горыныч сделал пару удручающе крупных глотков и вернул заметно опустевшую тару.

– Эх, до чего хороша! – похвалил выпивку и в подтверждение слов выпустил в морозное небо яркую струю пламени. – Забористая!

– А то! – согласился хан.

– Где взял?

– Где, где… В Мундарге! – соврал Сотон, и в голове его тут же созрел коварный план натравить горынычей на соотечественников.

Впрочем, план-то был старый, только подкупить змеев нечем было. А теперь получалось само собой, что чуды-юды польстятся на хорошую выпивку и спалят недругов Сотоновых во время налёта.

– Я-то думал, что настоящую огненную воду только кузнец-старожил приготовить может, когда в очередной раз самогонодоильный агрегат изобретёт. По моим скромным подсчётам, он как раз должен войти в изобретательский цикл. А тут, выходит, у него конкуренты объявились… Где ваша Мундарга находится?

– Богатое озеро знаешь?

– Лётывал, – сказал горыныч и расправил за спиной кожистые крылья.

Сотон с недоверием посмотрел на них: можно ли летать на таких хотя и широких, но коротких? Взяло сомнение, что змей летать способен, но вслух выказать его не решился. Больно уж здоров змей. Вон какая палица на поясе болтается, ещё навернёт сдуру.

– Из Богатого озера вытекает единственная река, которая, по слухам, сливается с рекой Большая Вода где-то далеко в северных странах.

– Ну.

– А в ту реку неподалёку от озера впадает река Иркут.

– Ага.

– А истоки Иркута находятся как раз в Мундарге, в Тункинской котловине.

– Понял. Там вы и живёте?

– Там. И огненной воды у нас – хоть залейся.

– Хорошо вам, – позавидовал змей. – Есть что залить в боевое отделение желудка.

– У нас боевого отделения нет, – признался Сотон.

– Неужели? – удивился горыныч. – Тогда зачем вам огненная вода?

– Кирняем, – неправильно употребил он недавно услышанное слово, – для согрева.

– А мы разве для охлаждения? – спросил могучий собеседник. – У нас в горах жарко, подземный огонь горит не гаснет, а снаружи мы-только тем от мороза и спасаемся, что внутри себя пламенный задор поддерживаем.

– Так ступайте в Мундаргу! – подначил хан.

– Далеко больно. А крылатые коняшки опять линяют… У вас там крылатых коней нет ли, случаем?

Сотон припомнил давний разговор, что коней с крыльями у горынычей нет, одни пустые разговоры, но всё племя змеево мечтает их раздобыть. Решил соврать, но не шибко, только чтобы разговор подогреть, а в случае чего отпереться.

– Есть один, – сказал он. – Ну не то чтобы с крыльями, но золотой масти и скачет быстрее птицы. Мчит, от облаков отталкивается!

– Быть такого не может! – возразил собеседник. Но так возразил, что сразу виделось: хочется ему поверить в летающего конька. Очень хочется.

– Сбегай да проверь, коли на слово не веришь.

– Далеко, – ещё раз вздохнул горыныч. – Разве что по весне в путь тронуться?

– Твоё дело, только боюсь, до весны его украдут.

– Кто да кто?

– Почём мне знать? На такое чудо любой позарится. Есть такое племя, говорят, исключительно кражей коней живёт.

– Ну, это сказки!

В летающих коней он верит, подумал Сотон, а в племя конокрадов почему-то нет.

– За что купил, за то и продал, – припомнил он приговорку, слышанную в далёком детстве от бабок-сказительниц. – Хочешь – верь, а хочешь – проверь.

– И то верно, – согласилось чудо-юдо. – Прощевай на том. Большого тебе огня! – Выдохнуло напоследок пламенную струйку, совсем крошечную, вроде язычка Сенькиной поджигалки, да поехало свой дорогой к неведомым целям.

Сотон долго глядел ему вслед, размышляя: к чему бы такое пожелание – к добру или к худу? И ещё: поверил, не поверил ему змей, станет нападать на Юртаун или не станет? Ни до чего не додумался и поспешил к ближайшему лесу, чтобы поставить юрту, развести костёр, натопить снега, покушать да спать завалиться. Смеркалось.