Все детали этого путешествия

Поднимаясь с колен, физически чувствовал на себе тяжёлый взгляд пошлости, так называемого здравого смысла, в тусклом понимании которого я, несомненно, выглядел последним идиотом, потенциальным пациентом психиатрической клиники.

Так или иначе, крыс не было, никто даже не шебуршал.

Тем обиднее показался приступ жестокой бессонницы. Не давало уснуть ощущение полной бессмыслицы всей этой кавказской командировки, собственного бессилия. Не мог, ничем не мог я помочь причерноморским лесам.

Я не понимал того, что кавказская командировка от начала и до конца происходит не для спасения лесов, а прежде всего для спасения моей души, для более чёткой фокусировки разумения людей, событий, причин и следствий.

Смутное чувство значительности происходящего трепетало, множась на тревогу по поводу надвигающейся с рассветом авантюры, в которую меня втравил Йовайша. Я заснул только под утро. А когда проснулся, снова увидел крест в голубом небе...

Это был уже другой дизель-электроход, ставший на якорную стоянку в том же самом месте.

Замерев на холодном полу балкона, смотрел на судно и думал о том, что ни Гогуа, ни администраторша гостиницы ни в коей мере не причастны к тому, что я получил именно этот номер, именно на третьем этаже, откуда конец мачты виден как крест.

Кто же причастен? Кому принадлежал голос? И разве так уж естественно, что Йовайша тоже знал Семенова?

Кое-как умылся под тощей струйкой воды, оделся, забрал свою сумку и, сдав внизу ключ администратору, распрощался с гостиницей «Абхазия».

И тотчас увидел Нукзара, который шёл навстречу посреди улицы, огибая разрытую траншею.

Обнялись. Выяснив, что я ещё не завтракал, Нукзар завёл меня в какой-то двор, усадил за один из стоящих там столиков, заказал подошедшей официантке два хачапури с сыром, а сам направился к старику-кофевару, колдовавшему над жаровней.

Нежное тепло восходящего солнца коснулось лица. Издали смотрел я на атлетическую фигуру Нукзара, ожидающего, пока сварится кофе в джезвее, и чувствовал, как спокойствие снисходит на душу.

За едой расспросил Нукзара о том, как продвигается геологоразведка в горах, о загадочной штольне — нет ли каких новых находок?

Выяснилось, что штольню год назад посетили археологи, вывезли на вертолёте оба гигантских молота. Ученые не смогли выдвинуть даже гипотезы о происхождении этого тоннеля...

— Лучше объясни, зачем мы едем на Каштак? — спросил Нукзар. — Смешно сказать, я за это лето ни разу не искупался. Работа заела. Вот сунул в карман плавки. Хоть окунусь.

— Напрасно. Вода ледяная.

— А я закалённый. С детства плаваю. Знаешь, у нас в Тбилиси в моём квартале был бассейн под открытым небом. С вышкой. Круглый год прыгал, купался. Один раз, уже в юности, мне шестнадцать было, как-то ночью после застолья шёл домой, решил сбить хмель. Разделся, залез на вышку, бросился оттуда ласточкой. А воду, оказывается, спустили! Сухо! Все кости переломал, руки, ноги... После больницы только спорт меня спас. Даже крепче стал. Смотри, какие бицепсы! — Нукзар согнул руку.

Я с уважением потрогал сквозь ткань джинсовой куртки упругие мускулы.

— А кости как? Не ноют?

— Ноют. В непогоду. Всё-таки двенадцать переломов. Так зачем мы едем на Каштак?

— Видишь ли, тут такое дело... — Я понимал, что Нукзару придётся так или иначе рассказать о цели поездки. Но не все. Нельзя было вводить в соблазн этого симпатичного человека.

Пришлось придумать, будто в канистре, которую предстояло найти, хранятся важные для истории воспоминания художника.

— А как ты её будешь искать?

Этот вопрос тоже был неминуем. Пришлось, пока шли к остановке троллейбуса, посвятить Нукзара в некоторые проблемы парапсихологии, поведать о её возможностях.

Оказалось, что Нукзар более или менее в курсе дела.

— У нас в Грузии есть такие люди. Человек идёт с веткой ивы и, когда она нагибается к земле, находит воду. Называется — лозоходство. Они действуют с помощью ветки, ты — ладонью. Так?

— Примерно.

— Интересно, чёрт возьми! Едем скорей! А твоего гинеколога я беру на себя. Ничего не бойся. Ищи себе спокойно. Вот увидишь, всё пойдёт как по маслу.

Его энтузиазм встревожил меня.

— Только, пожалуйста, не заводись, будем вести себя по-джентльменски, — увещевал я Нукзара, когда мы вышли из троллейбуса в конце маршрута. — Если этот скаред заподозрит, что у него забирают что-то важное, он может и милицию вызвать.

Без труда нашёл я знакомую улочку и калитку в заборе. К моему удивлению, она была приоткрыта.

Дом, обветшалый, в бурых пятнах от непогод, стоял посреди пустого участка, как надгробье. Тем не менее он был обитаем. Между двух деревьев на верёвке висело сохнущее белье.

Я сбросил сумку на дощатый столик, стоящий у кипариса, прошёл по тропинке ко входу в первый этаж, увидел заколоченную дверь, окно.

— Начинай, — шепнул Нукзар. — Никого нет. Много времени потребуется? Смотри, вон и лопата возле сарая!

— Сначала, наверное, нужно разбить всю территорию на квадраты. Чтоб я ничего не пропустил. Поможешь?

— О чём речь! Наберем на пляже гальку, все разметим, а найдёшь — я откопаю.