Все девушки любят опаздывать

Алина не походила на загнанную собаку: курила как паровоз и пила, как ковбой, осушила оба бокала виски и заполировала сверху пивом. В меня содержимое второй кружки не лезло. Я покачивала ногой от нервозности, стучала носком сапога по перекладине стола, представляя, что будет, если Илонка засечет мое очередное опоздание. Уделает как бог черепаху!.. Отдуваясь от едкого дыма, я стонала:

— Алиночка, твою мать, обеденный перерыв закончился полчаса назад! В нашей компании не принято опаздывать. Пожалуйста, пойдем в офис!

— Лапочка, да я за тобой хоть на Таймыр, хоть на Северный полюс! — порывисто прильнула ко мне придурочная, обняла за шею, погладила по груди и заставила заподозрить ее в нетрадиционной сексуальной ориентации.

Я отпрянула на недоступное расстояние. Расстегнув сумку, порылась в кошельке и, достав сторублевую ассигнацию, положила ее на стол — за пиво. Потом резко развернулась и направилась обратно в «Чайна — таун», где мы оставили верхнюю одежду.

— Юлька! Ну куда ты ломанулась? Стой! — Пьяная в стельку Гладкова, пошатываясь, чапала следом.

— Одевайся, буду ждать на улице. — Я хлопнула дверью.

На Вокзальной магистрали бесчинствовал ветер: вырывал зонтики у прохожих, заставлял деревья гнуться и скрипеть, как мачту в стихотворении Лермонтова об одиноком белеющем парусе. Алина, окинув взором непогоду, заявила, что она не конь и бить ноги, добираясь до офиса пешком, не намерена. Вызвала по сотовому телефону такси, хотя идти было недалеко — всего два квартала. Небрежно кинула водителю десять евро, заставив меня почувствовать себя последней нищенкой, поскольку в кошельке после сытного обеда осталась жалкая мелочь: на хлеб — то еще набралось бы, а на масло уже нет… Ничего! Пока хоть что — то бренчит в кошельке, человек не вправе ощущать себя несчастным!..

…Бессонная ночь, коньяк и пиво, тяжелая пища, изобилующая холестерином, — все это не замедлило «аукнуться». Тяжелая голова горела огнем и клонилась долу, веки слипались. Собрав волю в кулак, я старательно округлила глаза и старалась читать резюме, но буквы то расплывались, то наезжали друг на друга, точно хмельные. Алина не утруждала себя попытками сымитировать усердие: она составила впритык два кресла, свернулась на них змейкой и уснула, воспользовавшись моим пальто вместо одеяла. Перегаром от нее несло гораздо ощутимее, чем духами Dior Addict, которые она утром нахваливала девчонкам, обрызгав себя от пяток до макушки.

Ох и тяжко исполнять служебные обязанности с больной головой!.. Меня все отвлекало и раздражало: телефонные звонки, посетители, шушуканье. Четыре часа от обеда до конца рабочего дня тянулись как неделя. Нет, что там — как год каторги!.. Каким — то чудом мне все — таки удалось разобрать бумаги и настучать на компьютере три положительных ответа кандидатам на замещение вакантных должностей торговых представителей в городах региона. Собеседование соискателям я назначила на пятницу, резонно рассудив: мало ли какие резюме поступят за неделю?

— Вот гадюка, — прошипела Ленка Сизикова, покосившись на спящую, мирно посапывающую Алину. — Как ты только ее терпишь?

— По — твоему, нужно ее задушить? — вопросом на вопрос ответила я.

— Ну, не знаю… Я бы с ней что — нибудь сделала. Как — нибудь нейтрализовала бы!

— Как, например?

— Например, натравила бы на нее Илону Карловну. Пусть посмотрит, в каком виде пребывает ее новая сотрудница.

— Нет, Ленусь, закладывать не мой стиль, — вздохнула я и сделала все возможное, чтобы разбудить пригревшуюся под моим пальто гадюку. Шевелила, встряхивала, щелкала пальцами перед открывшимися глазами. — Алина Игоревна, очнитесь, милочка! Здесь вам не пляжный курорт, а офис!

«Улетевшая» девушка бессмысленно моргала, чем напомнила мне Саню и заставила задуматься: где теперь мой друг папарацци?.. Титаническими усилиями я все — таки подняла Гладкову с кресел и наглядно показала нехитрую технологию отправки сообщений по факсу.

— Отстань, Юлька, сама трахайся со своим факсом! — схамила мне «дипломированный психолог», капризно надув без того пухлые губы. — Я писать хочу! Где здесь долбаный туалет?!

В туалете Алину несколько раз вырвало, вывернуло наизнанку. Тем не менее она покинула заведение в образе свежей, душистой розы: почистила зубы, умылась, заново накрасилась и окропила себя диоровскими духами. Воспрянув, тотчас закинула ноги на стол и обратилась к услугам мобильного телефона:

— Лева, Левочка! Умираю как соскучилась! Как ты, львеночек мой сладенький?.. Ой, жалко… Ой, бедненький!.. Я — нет, как ты мог такое подумать? На работе все классно! Я тут факсы научилась отправлять. Это, Оказывается, элементарно: нажимаешь на зелененькую кнопочку, и бумажка отъезжает! Ништяк, да?!

Я от изумления округлила глаза, а Сизикова не преминула мне посочувствовать:

— Ну, Юлия, ты попала конкретно…

— Bay! — вскричала Алина, слышавшая только себя. — Малиновская, я торчу! Левик сегодня занят, ночевать не приедет. Можно тырситься хоть до утра!

— Тырсись, — вяло отреагировала я, измочаленная головной болью.