Все дьяволы здесь

Упоминание о нацизме произвело эффект. Даниель и Дюссо почувствовали, что прилив негодования сходит на нет. Растут симпатии к Пино. Раздался согласный шепоток:

– Правильно.

– Молодец.

– Merci.

– Стивен Горовиц никогда не был нацистом, – отрезал Даниель. – Напротив. Он работал на Сопротивление.

– Ну да, – сказал кто-то из членов совета. – Как и Петен.

Ущерб был нанесен. Сомнение проникло в комнату.

– У меня есть доказательство, – сказал Пино, наращивая свое преимущество. – Досье на Горовица, которое вы сами и обнаружили, месье префект, в Национальном архиве.

– Это не доказательство, – сказал Клод и посмотрел на главу компании. – Вы использовали это досье, чтобы шантажировать Стивена Горовица, заставить его прекратить расследование.

– Он обратился ко мне со своими безумными идеями, – заговорила мадам Рокбрюн. – У этого бедняги явно деменция на ранней стадии. Я пригласила его на ужин, заверила его в том, что все будет в порядке, и мы расстались друзьями. Так мне, по крайней мере, казалось. Но он возвращался со все более и более безумными обвинениями. Мне жаль, месье префект, что вы поверили бреду этого несчастного старика.

Клод Дюссо не отступал:

– Стивен Горовиц и Александр Плесснер долгие годы вели свое расследование и наконец нашли доказательство. Оно здесь. В этой папке.

Глава компании посмотрела на папку, потом оглядела сидящих за столом:

– Боюсь, что нашему префекту тоже требуется проверка у доктора. В этой папке исследование о производстве гвоздей в Кале в тысяча пятьсот двадцать третьем году.

Это сообщение было встречено смехом облегчения.

– А вам эта папка не кажется толстоватой? – сказал Дюссо. – Видимо, там выпускали слишком много гвоздей. Нет, эту папку нашли сегодня утром там, где ее спрятал месье Горовиц. В ней внутренние документы ГХС, переписка, чертежи. Внешние расследования, которые были приостановлены под давлением корпорации. А также записки, имеющиеся в агентстве Франс Пресс, касательно убийства репортера в Патагонии.

– Это смешно, – заявила мадам Рокбрюн. – Если у вас есть какие-то доказательства, мы будем рады их изучить. Назначьте встречу с моим помощником. А пока что у нас тут собрание совета директоров, и нам нужно закончить важное дело. Охрана! – крикнула она. – Удалите отсюда этих людей!

Никто не отозвался на ее призыв.

– Никто не придет, – сказал Дюссо. – А месье Гамаш имеет право присутствовать. Он теперь член совета директоров.

– Ни в коем случае. Я не продавал ему моего места, – повторил Пино.

– Тогда, может быть, вы объясните, что это такое? – Даниель положил на стол бумагу. – Стивен вложил это в папку вместе с другими доказательствами.

Пино посмотрел на бумагу, и голова у него слегка закружилась.

Стивен говорил ему, что это бланк таможни и акцизной службы, разрешающий перевод такой крупной суммы из Канады во Францию.

Ален Пино доверял Стивену. Ален Пино недооценивал Стивена.

В конечном счете старик провел его, дав подписать договор о продаже своего места в совете.

– Даже если эта бумага законна, – сказал Пино, сопротивляясь из последних сил, – то акции принадлежат Горовицу, а не вам. А Горовиц в коме.

– Верно. И пока он в таком состоянии, у моего отца есть полномочия доверенного лица. И он уполномочил меня занять это место. Прошу вас освободить его.

– Вы идиот, – зарычала глава компании на побледневшего Пино.

Префект полиции подошел к владельцу агентства Франс Пресс:

– Ален Пино, вы арестованы по обвинению в убийстве Александра Плесснера и покушении на жизни Стивена Горовица, Аллиды Ленуар, Юдифи де ла Гранжер и Северин Арбур.

Потом он повернулся к Эжени Рокбрюн и медленно, тщательно зачитал обвинения, выдвинутые против нее.

Глава сорок третья

Арман и Рейн-Мари сидели по обеим сторонам кровати Стивена и держали его худые руки.

Попискивали приборы. В аппарате искусственного дыхания, издавая слабый свист, поднимались и опускались мехи. На экране монитора мигали какие-то медицинские сообщения, смысла которых Гамаш не понимал и не пытался понять.

Они понимали только одно.

Время пришло.

Оно пришло по всем человеческим резонам.

– Мы нашли доказательства, которые ты спрятал в папке, – сказал Арман. – Даниель сейчас на собрании совета директоров.

Он помолчал, словно надеялся на ответ.

– Гвозди в Кале, – сказал он, улыбнувшись. – Очень умно. Жозеф Миньере. Записки агентства Франс Пресс об убийстве репортера. Те связи, что вы с месье Плесснером установили между неодимовой шахтой, заводами-производителями, принадлежащими ГХС, супермагнитами и несчастными случаями. Все в этой папке. И окончательная улика. Неопровержимая. Я чуть не упустил ее. Вы с Плесснером оказались слишком умны для меня.

– Она у тебя, Арман? – спросила Рейн-Мари.

Он отрицательно покачал головой:

– Но я точно знаю, где она. Ты прижал их к стенке, Стивен. Ты и месье Плесснер добились своего.

Поиск правды стоил Стивену его состояния. Стоил ему жизни. Однако дело было сделано. Ради спасения жизни других людей. Если бы место в совете директоров не утопило этих гигантов, то это сделал бы враждебный захват двух дочерних компаний ГХС.