Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

Топлива катастрофически не хватало. 14 января тогдашний директор завода И. В. Михалев писал в Горьковский обком партии, что на заводе сложилось тяжелое положение с топливом и рядом других материалов. Писал он и в другие инстанции. Однако все оказалось бесполезно, и в итоге впервые со времен разрухи 20-х годов на «Красном Сормове» погасли мартеновские печи.

Между тем в марте 1938 г. на завод приехала экспертно-техническая комиссия 2-го экономического управления УНКВД Горьковской области. В ходе ее работы были выявлены многочисленные факты «вредительства». В течение 1934–1937 гг. на заводе велось строительство без смет и плана, с большими непроизводственными затратами. Часть цехов при этом сдавалась с недоделками. Так, при сдаче кузнечно-прессового цеха не были укреплены металлические конструкции, не проведена гидроизоляция фундамента.

Порой происходили и совершенно безобразные случаи. Например, в марте 1937 г. на завод прибыла цистерна серной кислоты. «По ошибке» эту кислоту слили в емкость с нефтепродуктами, предназначенными для работы электростанции. Зная об этом, руководство все равно использовало нефть, смешанную с серной кислотой, по назначению! В результате произошла серьезная авария, и «Красное Сормово» осталось без электричества. В самой электросети завода вместо трансформаторов использовалось 50 % времянок, отсутствовало резервное питание. Постоянно происходили аварии, в 1934 г. завод отключался от электроэнергии 22 раза, а в 1936 г. — уже 36 раз.

Оставлял желать лучшего и производственный процесс. Так, энкавэдэшники обнаружили отсутствие технологического процесса у металлургов, которые работали просто «наобум». В процессе ковки отсутствовал один из промежуточных этапов. Грубо нарушался технологический процесс закалки снарядов — вместо масла их калили в воде. [194 — ГУ ЦАНО, Ф. 15, Оп. 4, Д. 63, Л. 17.] Постоянно не выполнялся производственный план.

Все это было обусловлено многими объективными причинами. Однако комиссия сделала выводы, что в данной ситуации виноваты: уже расстрелянный бывший нарком тяжелой промышленности Пятаков, начальник Главречпрома Березин, директор завода «Красное Сормово» Сурков, его заместитель Тюрин и главный инженер завода Волынский. [195 — Там же, Л. 27.] Все они были репрессированы. Новым директором завода стал Михалев, а потом его сменил Мочалов.

В разгар этих событий в апреле 1938 г. были спущены на воду в заводском затоне сразу шесть субмарин IX серии. В июле на достроечной базе в Кронштадте были спущены лодки XII серии № 247 и 249 (М-96 и М-97). Однако степень готовности всех их была очень низкой. Требовалось проделать огромный объем доделочных работ и внести массу конструкционных изменений. В результате, например, лодка № 245 (С-11), спущенная на воду 20 апреля 1938 г., была окончательно сдана флоту уже во время начавшейся войны — в июне 1941 г.!

Это и неудивительно, если учесть, что собирали подлодки из всего, что было под рукой. Так, для двух «малюток» не хватало килевых листов, а подходящий металл заводу не поставили. Выход нашли простой: один лист изготовили из материалов, оставшихся от серии «Щука», а второй — из металла, ранее забракованного по расслоению. [196 — ГОПАНО, Ф. 3, Оп. 1, Д. 979, Л. 10.]

15 июня завод получает приказ НКОП: срочно приступить к закладке еще восьми подлодок. Однако технические возможности не позволили выполнить его в срок. В августе — сентябре были заложены только пять субмарин XI и XII серий и затем еще две заложили 13 ноября.

В целом 1938 г. был завершен заводом неудовлетворительно. Впервые флоту не было сдано ни одной подводной лодки. План по товарной продукции выполнили всего на 60 %. Значительно выросли убытки от брака, составившие за год 5 713 000 рублей. Впрочем, эта официальная цифра не учитывала многочисленный скрытый брак. Например, начали обработку вала, и на одной из последних стадий обнаружили брак. Операция, на которой его выявили, засчитывалась в брак, а все остальные просто включались в выпуск валовой продукции. В итоге получалось, что деталь выброшена, а затраты труда и оборудования шли в выпуск готовой продукции.

Еще одной поистине неразрешимой проблемой стало огромное незавершенное производство, к концу 1938 г. достигшее суммы в 207 млн. рублей! Это было следствием хаотичной и бессистемной работы. Например, началось строительство дизельного двигателя. Выполнение доходит до 70–80 %, потом по какой-то причине работы сворачиваются. Дизель стоит несколько месяцев, детали растаскиваются, а затраченные деньги пополняют список «незавершенки».

Фактически, по рыночным меркам, завод № 112 полностью обанкротился. Это объяснялось нереальными плановыми заданиями, плохой подготовкой производства, неудовлетворительным состоянием заводского и межцехового планирования. Сказывалась несогласованность в работе заготовительных и обрабатывающих цехов и диспропорции в их развитии.