Все для фронта?

Условия проживания из-за нехватки помещений были очень тяжелыми, какие нынешним, даже бедным, студентам и не снились. Валентина Никитина,[404] поступившая в 1944 г. в Горьковский педагогический институт иностранных языков (ГПИИЯ), вспоминала: «В нашей комнате проживало 18 человек, в другой – 12, у юношей – 16. В комнатах подряд стояли железные кровати. Все белье свое, институт давал только матрацы. Посреди комнат – стол, между кроватями – тумбочка, одна на двоих. У двери тумбочка с электрической плиткой для приготовления пищи, одна на всех. В углу – печь. Топили ее сами. По очереди. Дрова пилили и кололи тоже сами. В конце коридора «туалетная» комната. В ней плита и титан, две раковины с холодной водой для умывания и один «унитаз», отгороженный тонкой деревянной переборкой, один на всех.

Прибегая с занятий, занимали очередь на плитку, чтобы сварить картошку или какой-нибудь суп. Это называлось «сесть за плитку». Иногда очередь «сесть за плитку» приходила ночью, этак часа в 2–3. Сваришь еду и заодно уж и позавтракаешь. В соседних с нами комнатах жили посторонние люди. В одной из них, например, жили проститутки. Они приводили с Московского вокзала мужчин. Все это на наших глазах».[405]

В каникулы студенты не отдыхали после тяжелого учебного года, а отправлялись по приказу государства убирать овощи с колхозных полей или, того хуже, валить лес. Именно туда, в глухие леса на правом берегу Волги, летом 1945 г. отправили Никитину и ее однокурсниц. 18-летних девчонок заставляли валить деревья, обрубать сучья и складывать их штабелями, причем без какого-либо инструмента. В общем, условия были не лучше, чем в ГУЛАГе или нацистском концлагере.

Утром студенткам давали тарелку супа с куском ржаного хлеба – и на целый день на работу. Но то, оказывается, были еще цветочки. Вскоре девушек отправили на новый «участок» – в болото. В изношенной обуви, заедаемые комарами и мошками, среди всяких гадов, они продолжали заготавливать лес. При этом бригадир, взрослый мужик, еще и крыл студенток матом и угрожал. В общем, для лагерного антуража не хватало только охранников с автоматами.

В конце концов Валентина и ее подруги приняли смелое решение бежать. Сама она так рассказывала об этом: «И вот мы приняли решение бежать. А как, куда? Переправиться через Волгу на пристань невозможно: команда – студентов не перевозить. Узнали от местных жителей, что есть пристань на этом берегу. Ночью, когда все уснули, мы, не поставив в известность нашего руководителя, собрались за деревней, нашли проводницу, собрали все гроши, чтобы заплатить ей, и отправились в путь.

Дорога шла темным лесом. И вот наконец пристань. Вскоре подошел пароход. Нас не сажали. Тогда мы все разом бросились по мосткам и расположились вдоль палубы. Выгнать нас было невозможно».

Вернувшись в свой институт, грязные, обутые в лапти девушки сразу отправились к директору. При первой встрече тот стал угрожать, что не выдаст карточек и стипендии за лето. В ответ смелые студентки устроили сидячую забастовку, а именно, каждый день приходили к кабинету директора и сидели на виду у всех. В итоге их вынуждены были простить, и все положенные карточки и деньги они получили.[406]