Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Фредрик. Да! А почему бы и нет? Тебе это никогда не приходило в голову?

Тумас. Нет.

Таня(кричит). Мама и папа, уходите, пожалуйста!

Фредрик(не обращая внимания). И ты не считаешь, что обманул ее?

Таня(кричит). Уходите все!

Фредрик. Черт побери.

Тумас(в отчаянии). Я люблю тебя, Таня. Но на чем может держаться наш брак?

Фредрик. На чем держатся браки? На детях! (Швыряет в Тумаса елку.) На детях! Это дьявольски просто, но, похоже, об этом все позабыли, вот откуда все беды! Ты думаешь, нам с Гертруд всегда было легко? Не-ет. Кое-чем пришлось пожертвовать, чтобы остаться вместе. Но мы справились с этим, потому что у нас дети! Так ведь, Гертруд?

Гертруд. Так, Фредрик, мы остались вместе, хватит уже!

Фредрик(продолжает, обращаясь к Тумасу). И, знаешь ли, я этим горжусь! Вокруг нас люди разводились, то ради одной, то ради другой прихоти. Но не мы с Гертруд. Нет, только не мы!


Все замолкают.


Тумас(устало, печально). Что мне сказать? Что вы хотите от меня услышать?

Фредрик(устало, печально). Видишь, Таня. Разве мы, мама и я, не говорили тебе этого вчера вечером? Все так и есть.

Таня. Мне все равно, что вы говорили вчера вечером.

Гертруд. Папа и я сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе, детка...

Таня. Замолчите! Не хочу ничего слышать! Вы говорите так, будто меня не существует, — и он тоже! Никто не спрашивает меня, чего хочу я, даже Тумас, и он мне не нужен! Я хочу, чтобы он заплатил!

Гертруд. Таня, я...

Таня. Уходите! Уходите оба!

Гертруд. Пойдем, Фредрик. (Они уходят.)

Таня(Тумасу). Ты заплатишь!

Тумас. Конечно. Разумеется. Сколько?

Таня. Много.

Тумас. Конечно.

Таня. Ты мне нравился. Поэтому все и случилось. Я думала, я тебе тоже нравилась.

Тумас. Ты мне нравилась. И нравишься.

Сцена 17

Свет высвечивает Ульрику. Она лежит на диване в своей квартире и читает. Входит Тумас в пальто.


Ульрика. Что с тобой? Потрясающая пьеса.

Тумас. Послушай. Я хочу кое-что тебе рассказать. Что это ты читаешь?

Ульрика. Одну пьесу. Почему ты так смотришь на меня?

Тумас. Я думаю. Во всяком случае, так мне кажется.

Ульрика. О чем, любимый?

Тумас. О чем? Например, как мы будем встречать новый двухтысячный год, ты и я.

Ульрика. Двадцать первый век?

Тумас. Я сказал, двухтысячный год.

Ульрика. Это и есть двадцать первый век.

Тумас. В любом случае, давай решим, поедем ли мы на Багамы или останемся дома. Наверняка в такой вечер по телевизору будет интересная программа.

Ульрика. Ты думаешь, мы будем вместе в двадцать первом веке?

Тумас. Конечно. А тебе не хочется этого?

Ульрика(смеется). Мило с твоей стороны строить планы на двухтысячный год.

Тумас. На двадцать первый век.

Ульрика. А что ты хотел рассказать?

Тумас. Я люблю тебя. Я не могу представить себе жизни без тебя.

Ульрика. Я начинаю нервничать.

Тумас. Ты знаешь это. Правда?

Ульрика. Знаю. Но что ты хочешь мне рассказать? Подожди. Я угадаю. Ты мне изменил? Угадала?

Тумас. Да.

Ульрика. Давно или недавно?

Тумас. Давно.

Ульрика. Я это знала! Когда я рассказывала тебе ту историю, случившуюся со мной там, в отъезде, у тебя было такое лицо... Ведь это случилось, когда я уехала, я права?

Тумас. Да.

Ульрика. Почему ты не сказал тогда? Впрочем, ты прав, это было давно. И можно признать недействительным, не так ли?

Тумас. Можно.

Ульрика. Тогда зачем ты рассказываешь мне это сейчас?


Наступает полная тишина.


Ульрика. Наверно, потому что... это не закончилось!

Тумас. Ошибаешься.

Ульрика. Точно?

Тумас. Да!

Ульрика. Тогда зачем?

Тумас. Однажды неожиданно в загородный дом приехала Таня.

Ульрика(недоуменно). Таня? Ты что, переспал с Таней?

Тумас. Да.

Ульрика(с нарастающей тревогой). Ага. Понимаю. А теперь... она, бедняжка, влюбилась в тебя. Так? И ты не знаешь, что делать? Так?

Тумас. Не вполне.

Ульрика. Что же тогда?

Тумас. Однажды она позвонила и сообщила, что ждет ребенка.

Ульрика. Что ты сказал? У вас с Таней будет ребенок?

Тумас. Да.


Ульрика вскакивает. Он пытается схватить ее, она отталкивает или ударяет его. Тумас снова пытается задержать ее, она хватает пальто и намеревается уйти. Тумас хватает ее за руку...


Тумас. Куда ты?

Магда(из-за двери). Привет. Привет, это я! (Входит.) Куда ты?

Ульрика. На улицу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное