Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Карна(после паузы). А если это будет девочка?

Таня. Нет. Это будет сын. Похожий на него. Я знаю.

Карна. Таня, детка...

Таня. Я хочу рассказать тебе, бабушка, кое-что, можно?

Карна. Разумеется. Кроме тебя, никто мне ничего не рассказывает.

Таня. А мне, кроме тебя, не с кем поделиться.

Карна. Чем же ты хочешь поделиться?

Таня. Когда я приехала сюда осенью... я была в него влюблена и надеялась, что и он влюбится в меня. Но я ничего не знала. Все было как бы понарошку. Понимаешь? Он был так хорош, ты не можешь себе представить! Я была такая счастливая! Я ему нравилась. И он мне...

Карна. Но как же ты могла, когда знала, что... (Останавливается.)

Таня. Забудь, что я тебе сказала. Сиди и вяжи! (Встает.)

Карна. Таня! Подожди! Прости! Я так вас всех люблю. Прости. Никто не должен осуждать любовь, а уж я тем более! Продолжай, моя девочка.

Таня. Для настоящей любви нет преград! Правда?

Карна. Правда.

Таня(после паузы). Эта зима была такой долгой.

Карна. Долгой, Таня.

Таня. За эту зиму я стала взрослой.

Карна. Да, Таня.

Таня. И теперь я знаю.

Карна. Что?

Таня. Что это он. Он и никто другой.

Карна. Что ты хочешь этим сказать?

Таня. Я люблю только его. И в конце концов он полюбит меня тоже.

Карна(осторожно, помедлив минуту). Не всегда получаешь то, что хочешь, Таня.

Таня. Знаю.

Карна. Человек не должен надеяться на слишком многое. Иначе постигнет разочарование. Поверь мне.

Таня. Ты хочешь сказать, что человек вообще не должен ни на что надеяться?

Карна. Я так не говорила.

Таня. Но имела в виду. Не должен надеяться. Конечно, тебе не на что надеяться. Ни тебе, ни Фредрику, ни Гертруд, никому. Вы живете без всяких надежд. Просто живете. А я не хочу быть похожей на вас.

Карна. Ты права. Человек должен надеяться, иначе жить нельзя! Только нельзя питать слишком больших надежд.

Таня. Ты хочешь сказать, что надежда должна быть небольшой?

Карна. Да. То есть нет.

Таня. Я никогда не стану такой, как вы.

Карна. Но как ты можешь рассчитывать, что Тумас и ты... Вы что, встречаетесь?

Таня. Это невозможно. Что скажет Ульрика?

Карна. Правильно.

Таня. Ульрика завидует мне! Ведь она не может иметь детей. Так мама сказала. У нее что-то не в порядке. Может, она чересчур стара. А у меня будет его ребенок! И однажды Тумас переменится!

Карна. Господи помилуй.

Таня. Если ты еще скажешь хоть слово, я тебя задушу.

Карна. Таня!

Таня. Они думают, что я их собственность! А я ничья.

Карна(после паузы). Пройдут годы, и ты его забудешь.

Таня(встает). Никогда.

Карна. Но ты должна!

Таня. Почему это?

Карна. Они собираются пожениться, Таня!

Таня. Кто?

Карна. Тумас и Ульрика.

Таня(сдерживаясь). Ты лжешь! (Короткая пауза.) Все равно, это неважно. Можно развестись. Сейчас все так делают! Разве нет? Ты сама развелась! Так что это неважно! (Уходит.)

Карна. Таня, остановись!.. Я хочу с тобой поговорить! Есть мечты, от которых нужно отказаться, поверь мне, хотя сама я сделала это слишком поздно! Прошли мои молодость и жизнь... Таня, детка, да хранит тебя Господь... О Улли, моя Улли... Так сильно любить — это наказание... А ради чего еще стоит жить?.. Все так запутано. Нужно быть преданным. И уметь забывать. Крепко держаться. И отпускать. Каждую секунду жизнь ставит перед нами серьезный выбор! Но мы не хотим его замечать, иначе можно сойти с ума и вообще не рискнуть хоть что-то сделать! А по сути, вся эта круговерть упирается в одно: нужно отважиться любить и быть любимым! Господи, может быть, нам надо наконец научиться быть чуточку... практичней? Мне никогда это не удавалось. Слава богу!


Карна сидит в кресле. Освещение изменилось, солнце садится.


Гертруд(входит, за ней Фредрик). Мама. Не было необходимости говорить это Тане сейчас.

Карна. Ты тоже так думаешь, Фредрик?

Фредрик. Ты могла бы немного подождать.

Карна. О, как мне грустно.

Магда(входит, за ней Брур). Но девочка должна знать, что происходит!

Гертруд. Не обязательно узнавать все сразу!

Фредрик. Не знаю, я ничего не знаю, если бы этот парень оказался сейчас здесь, я бы застрелил его, будь я проклят!

Брур(медленно, с усмешкой). Чиновник убивает писателя из бутафорского ружья...


Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное