— Ага, смирись с этим. Я могу сделать это. Ты знаешь, где я нахожусь; Я буду в порядке. Я не буду делать то, что делала моя мама, совершая другой поход, никому не сказав. Я оставлю свой телефон включенным; аккумулятор полностью заряжен. У меня есть свисток и перцовый баллончик. Я в порядке.
Клара издала ещё один нерешительный звук. — Ты уверена?
— Да.
Она глубоко вздохнула, всё ещё колеблясь.
— Не расстраивайся. Но и не смейся надо мной, если я завтра не смогу ходить, договорились?
— Я бы не стала смеяться над тобой…
Я знала, что она не будет.
— Я напишу тебе, если смогу словить сеть, и когда закончу, хорошо?
— Ты также скажешь Роудсу?
Это заставило меня улыбнуться. — Он уже знает.
— Тогда все в порядке. Прости меня, Аврора. Обещаю, я не знала, что это произойдет.
— Перестань извиняться. Все нормально.
Она застонала.
— Хорошо. Мне жаль. Я чувствую себя куском дерьма.
Я сделала паузу. — Тебе следует. — Мы оба рассмеялись. — Я шучу! Позволь мне позвонить ему очень быстро, а затем начать.
Она пожелала мне удачи, и мы тут же повесили трубку. Я подождала секунду, а затем позвонила Роудсу. Гудки шли и шли, и через мгновение включилась его голосовая почта.
Я оставила ему короткое сообщение.
— Привет. Я в начале пути. У Клары проблемы с машиной, и она не сможет приехать в ближайшие три часа, как минимум, так что я все-таки пойду в поход одна. На стоянке стоят две машины. Их номерные знаки… — Я взглянула на них и продиктовала буквы и цифры. — Небо ярко-голубое. Дорога была
Я начала поход с улыбкой на лице, хотя на душе было немного тяжелее, чем обычно, но не по плохим причинам. То, что я скучаю по маме, огорчило меня, но это было неплохо. Я просто надеялась, что она знает, что я всё ещё скучаю и думаю о ней.
Я перевела свой телефон в режим полета, чтобы он не начал роуминг и не разрядил аккумулятор в кратчайшие сроки. Я усвоила это дерьмо много месяцев назад. Я могу проверить его снова, как только я начну подниматься.
Несмотря на прохладную температуру, солнце
Эта мысль подняла мой настрой ещё выше.
Несмотря на то, что у меня перехватило дыхание после первых пятнадцати минут и мне приходилось останавливаться гораздо чаще, чем хотелось бы, я продолжала идти. Я не торопилась, через некоторое время мне пришлось снять куртку, и я следила за часами, но старалась не переживать из-за всех своих остановок. Вся задняя часть моей рубашки промокла от пота там, где находился рюкзак, но это тоже не имело большого значения. Я проверяла свой телефон на каждом втором пит-стопе, но так и не словила сеть. Я просто продолжала идти. Одна нога впереди другой, я наслаждалась невероятным ароматом дикой природы.
Я была посреди миллионов акров национального леса в полном одиночестве, и, как бы я ни наслаждалась компанией, сегодня из всех дней, это вызывало у меня озноб.
Я представила, как моя мама идет по той же тропе тридцать с лишним лет назад, и это заставило меня улыбнуться. В ее записях не указывалось, каким путем она начала поход — было два способа добраться до озера, один из которых был той дорогой, по которой я шла сейчас, а другой — той, которой я шла в прошлый раз, — но несмотря на это, она была здесь. Мне хотелось бы думать, что эти деревья дали ей какой-то покой.
Я была почти уверена, что она также преодолевала данную тропу сама, и это заставило меня улыбнуться еще шире. Было бы ещё лучше, если бы Клара была здесь… ещё лучше, если бы Роудс был со мной или Ам, но, возможно, мне было предназначено, чтобы я справилась с этим одна. Совершить этот последний поход в одиночку, как я и начинала. Я хотела, чтобы этот переезд в Колорадо воссоединил меня с моей мамой, и ничто не могло подготовить меня к изменениям, которые получились у меня в последующие месяцы. Они сделали меня сильнее. Лучше.
Счастливее.
Конечно, я бы всё ещё кричала, если бы летучая мышь пробралась обратно в дом или если бы я увидела другую мышь, но я знала, что смогу найти решение, если это произойдет. Возможно, вам не нужно было полностью преодолевать свои страхи, чтобы победить их. Может быть, если вы просто столкнулись с ними в целом, это также считалось. По крайней мере, мне так хотелось верить.