Все дороги ведут в Геную (СИ)

Габриэль отдал письмо юнге и приказал передать его адресату лично в руки после вечерни. Не раньше и не позже. Потом скомандовал отдать концы, поднять паруса и твердой рукой направил "Зефир" к берегам Корсики.

32. Абордаж или потопить?

Использовав папское предписание, которое он, кстати, оставил в Лавинье, Тодт получил в команду одного христианина, решившего встать на путь исправления, и пятерых негодяев, справедливо осужденных за тяжкие преступления. Тодт пропустил мимо ушей, что на каменоломнях работают те, кому удалось не попасть на галеры. А зря. Например, Бруно и Джованни на галерах быстро опознали бы и хорошо, если бы убили сразу.

Бруно-корсиканец происходил из береговых пиратов севера Корсики. Береговые не выходили в море и не брали суда на абордаж. Они грабили корабли, потерпевшие крушение или севшие на мель. И старались увеличить свои шансы, устраивая, например, "ложные маяки". Если ночью привязать фонарь к козе и поставить ее на берегу, рулевой может принять его за кормовой фонарь впереди идущего судна и смело править за ним. Прямо на берег.

Но Бруно не ловил корабли на удачу. Несколько раз он нанимался рулевым и твердой рукой правил к родным берегам. Три года назад он убил человека в портовом кабаке и попал в Лавинью. Там его несколько раз опознавали пойманные за менее тяжкие преступления пираты и даже матрос с одного из разбитых кораблей. Матрос тогда был захвачен береговыми и продан в рабство алжирцам, но работорговец встретил в море галеру иоаннитов, рабов освободили, и генуэзец без труда вернулся на родину, нанявшись на корабль, идущий в Геную.

Корсиканцу удалось отвертеться за отсутствием доказательств. Тем более, что он и так отбывал длительное наказание, к тому же активно сотрудничая с администрацией. Но в Генуе его на пути от одного причала к другому успели опознать и ославить на весь порт матросы и грузчики, ранее побывавшие в Лавинье.

Джованни, также известный как Абдулла, тоже происходил с Корсики. В молодости был захвачен пиратами и продан в Тунисе. Там он принял ислам и попал матросом на пиратский корабль. Служил у пиратов и у купцов. Сделал карьеру аж до старшего помощника. Часто бывал в портах Адриатики, включая Геную. В Генуе однажды попытался продать подмоченную пшеницу как хорошую, поссорился с неожиданно влиятельным человеком, за что и попал в Лавинью.

- Домой не хочешь? - спросил Джованни, когда Дорада убедился, что на парусах и на руле в кои-то веки грамотные люди, приказал держать проложенный Книжником курс и ушел спать.

Курс предполагал максимальное использование попутного ветра на Корсику и через четыре часа поворот к западу. Книжник, всю предыдущую ночь читавший раритеты у алхимика, тоже ушел спать. Больше в навигации не разбирался никто.

- Хочу, - ответил Бруно, - А тебе какой интерес?

- Ты в курсе, что мы везем казначейские ящики?

Для старшего помощника очень даже уместно заглянуть в трюм, посмотреть количество груза и его центровку. Корабль шел налегке, даже провизии толком не было. Проверяя крепление немногочисленных сундуков и бочек, чтобы ничего не болталось по трюму при шторме, Джованни заглянул под мешковину, скрывавшую ряд ящиков. Не каждый моряк знал, как выглядят скромные казначейские ящики, но как раз старпом-купец знал. А вот Тодт понятия не имел, что за сундуки он принял и поставил в трюме. Он даже не задумался, просто принял и поставил. Потому и не спрятал, и не укрыл как следует. И солдат-француз, сидевший в трюме, не знал, что именно он охраняет. Пришел старпом, проверил центровку и крепление груза, чтобы ничего не болталось, - ничего подозрительного.

- Много? - спросил Бруно.

- Примерно на двадцать тысяч дукатов. Может больше.

- Кто еще в доле?

- Ты, да я, да мы с тобой. Только ты можешь привести корабль не просто на Корсику, а туда, где тебя не продадут со всем остальным экипажем, а возьмут в долю. Но без меня ты его не доведешь.

- А если я тебя обману при дележке?

- Мы идем к людям, которые тебя знают?

- Да. Не должны еще забыть.

- И ты будешь дальше с ними работать?

- С отцом, с братьями и со старыми корешами? Конечно.

- И ты у них на глазах обманешь человека, который помог тебе бежать с деньгами? Почти земляка?

- Хитрый ты.

- Я умный. И не жадный. Мне нужна свобода и справедливая доля.

- По рукам.

- Побожись.

- Чтоб мне утонуть и не всплыть.

"Зефир" вышел из Генуи с отставанием на три часа. "Санта-Мария" налегке под парусом делала примерно восемь узлов и добралась бы до Корсики часов за десять, незадолго до рассвета. Если бы не было сильного попутного ветра, то Бруно и Джованни на Корсику бы не пошли, потому что средь бела дня их маленькая хитрость никак бы не осталась незамеченной. "Зефир" делал около двенадцати узлов.

Часа в два пополуночи зарядил дождь.

Через шесть часов после выхода из Генуи, когда Габриэль уже весь исстрадался, впередсмотрящий матрос заметил кормовой огонь "Санта-Марии".