Все дороги ведут в Геную (СИ)

- Не поэтому, а потому что де Тромпер не сдержал предложение в секрете, а рассказал дожу, дону Оттавиано. Дон Оттавиано заинтересовался и заговорил об Ил Эсперто с другими уважаемыми людьми. После этого по городу пошли слухи о новом невидимом биржевом игроке. Совет Восьми потребовал от Тарди объяснений, а тот обозлился на де Тромпера и обвинил во всем французов. Тут как раз началась война, и французы стали виновны вообще во всем, так что одним грехом больше, одним меньше.

- Но Вы на свой счет антифранцузские настроения не принимаете и поддерживаете отношения с Тарди?

- Да, - улыбнулся Маккинли, - Благодарение Богу, я шотландец. У меня на лице написано, что я не француз, и по-вашему я говорю хуже генуэзцев. Сейчас кто не хочет демонстрировать свои дела с французами, те обращаются ко мне. За последнее время я ел и особенно пил такое, о чем всю жизнь и не слыхивал.

7. Лис в волчьей шкуре

Поселившись в мастерской, Марта в город больше не выходила. До сдачи Милана в царстве кистей и красок произошло много интересных событий.

За пару недель Горгонзола подготовил перевоплощение лже-Маркуса настолько хорошо, насколько это в принципе было возможно. Предполагалось, что "Маркус" теперь носит не костюм ландскнехта, как он предпочитал ранее, а костюм ломбардского дворянина. Сапожник сделал высокие сапоги для верховой езды с маленьким внешним каблуком и высоким невидимым внутренним. Цирюльник сделал парик из натуральных волос нужного цвета с добавлением седых. Волосы до плеч маскировали "не такие" уши. Широкополая шляпа, сдвинутая на левую сторону, бросала тень на удивительно правдоподобную маску. Правую бровь Бонакорси Марта подровняла пинцетом.

Особенно высокотехнологичной частью плана стала маска. Горгонзола купил у больничного сторожа свежий труп проколотого шпагой заезжего фехтовальщика. Голову покойника он облил кипящим маслом, снял и выделал кожу. Бонакорси сначала отказался цеплять этот ужас себе на лицо, но Марта напомнила про четыреста флоринов, и он согласился.

Оставались кончик носа и подбородок, изменить которые не получалось, но Горгонзола сделал хитрый ход. Он писал портреты генуэзских нобилей, и напомнил всем, что был лично знаком с Маркусом. Когда Тарди поделился с кем-то из коллег своими затруднениями с опознанием предположительно мертвого клиента, ему сразу же посоветовали обратиться к Горгонзоле. Благо, живописцы известны своей профессиональной памятью на лица. Горгонзола за умеренную плату написал по памяти очень точный портрет Маркуса с носом и подбородком, средними между оригиналом и Бонакорси. Глядя на портрет, любой генуэзец, помнивший Маркуса, узнавал его безошибочно. А тот, кто сравнил бы портрет и Бонакорси, не усомнился бы в их безусловном сходстве.

Походку и осанку удалось поставить за несколько дней непрерывных тренировок стараниями больше Горгонзолы, чем Марты. Если Марта бросала скептическое "не верю!", то художник мог понятно объяснить, как надо ставить ноги и держать голову. Антонио оказался толковым учеником.

Насчет языка затруднений не было совсем. Маркус говорил по-итальянски свободно и без акцента, ничуть не хуже генуэзца, миланца или венецианца. Вряд ли кто-то смог бы вспомнить, что по-немецки Маркус говорил немного не так, как Бонакорси. По-французски Тони понимал с трудом, но кто в Генуе сейчас заговорит по-французски, тем более с немцем?

Несколько более сложно оказалось научиться стрелять. Стоило ожидать, что навык точного стрелка станет одной из возможностей Маркуса подтвердить свою личность. К тому же, оставалась необходимость поработать над взглядом и руками. Но Марта во времена счастливого супружества работала инструктором по стрельбе, а Бонакорси, как подобает доктору, отличался внимательностью и аккуратностью, и в бытность лейтенантом стражи посещал фехтовальное братство святого Марка, то есть, имел приемлемую физическую подготовку. Азы обращения с огнестрельным оружием он знал еще с Ферроны, во всяком случае, он твердо помнил последовательность заряжания, упирал приклад в плечо и не закрывал глаза перед выстрелом.

Убедившись, что все идет по плану, Марта от имени Маркуса написала письмо Тарди. Инструкцию по выдаче вклада наследнику, которую ей читал Тарди, когда-то давно писала тоже она, под диктовку Маркуса.