Все дороги ведут в Рим

Они прошли на террасу. Слуга в просторной белой тунике принёс кофе.

– Расскажи, чем ты занят. Много заработал на строительстве канала? – спросила она насмешливо.

– А мы ведь все ещё муж и жена. – Он бросил на неё выжидательный взгляд. – Мы могли бы вновь быть вместе.

– Ты думаешь, я могу простить тебя? После того, что вы на пару с Бенитом сотворили со мной?

– А ты разве мало причинила мне боли? Если бы ты знала, как мне плохо. У меня нет ни минуты покоя. Постоянное страдание. Ежесекундное, ежеминутное. Боль почти физическая. И я не могу справиться с ней. Я ни в чем не могу найти покоя. Ни в чем. – Он замолчал. Она тоже молчала.

– Смешно, – сказала наконец.

– Что – смешно?

– Я убежала ото всех. А теперь рада, что ты меня разыскал. Именно ты.

Он накрыл её ладонь своей и сжал пальцы.

– Мы были созданы друг для друга, Марция. – Он улыбнулся. – А ты этого не поняла.

– Я поняла, – отвечала Марция. – Теперь.

II

Утром она разбудила его поцелуем. Комната была вся затянута бледно-розовым виссоном. Платком из розового виссона она прикрыла ему лицо. Сквозь ткань Марция показалась ему юной – как прежде. Будто не было четверти века расставания. Будто ещё вчера они поженились. Как он жил все эти годы без неё? Ему казалось это немыслимым. Невероятным.

Потом она лежала в ванне, наполненной до краёв молоком, а он сидел рядом. Ванны с молоком – это подражание Поппее, янтарноволосой жене Нерона. Поппея купалась в молоке, пытаясь сберечь свою удивительную красоту. А может, желая поразить воображение римлян. Молоко, в котором купается Марция, потом раздают на рынке бедным. Все знают, что это за молоко, но всякий раз случается давка и драка: все хотят получить хоть кружку молока, в котором купалась боголюбимая Марция. Ведь этот городок процветает благодаря ей и её богатству. Если однажды толпа вдруг не возжелает больше подачек, опрокинет бочки, побьёт раздатчиков и кинется громить виллу Марции, Пизон не удивится.

– Может, вернёшься в Рим? – предложил он.

– Зачем? Рим погубил нашу любовь.

– Но…

Она рассмеялась:

– Знаешь, мы с тобой так богаты, что могли бы построить Рим здесь. Здорово, да? Оказывается, никогда не поздно начать жизнь сначала.

Он взял чековую книжку и выписал чек на десять миллионов.

– Держи. Я тебе дарю. А ты подари мне Рим.

Её поцелуй был таким долгим, что он едва не задохнулся.

Днём она уехала. И не сказала – куда. Но он знал, зачем ей деньги и куда она едет. Она не станет строить в Новой Атлантиде Новый Рим. У неё совсем другие планы.

Но она вернётся к нему. Очень скоро.

ГЛАВА XV Игры Угея против Чингисхана

«Войска варваров уже окружили Танаис. Город долго не продержится. Все римские граждане срочно эвакуированы. Да здравствует ВОЖДЬ!»

«Акта диурна», Календы мая[30]

I

Повелитель Вселенной завоевал ещё одно царство, погрязшее в роскоши и заслужившее того, чтобы быть уничтоженным. Готия пала, стоило Ослепительному протянуть к ней свою мощную длань. Ещё один шаг, чтобы дойти до края Ойкумены.

Но и этот шаг оказался слишком утомительным для престарелого Чингисхана. На другой день после того как Книва пал в его шатре ниц, Ослепительный заболел. Теперь он болел чаще прежнего. Но он не собирался умирать. Как он мог умереть? Он только что взял себе новую наложницу. Юную красавицу четырнадцати лет с очень белым лицом и неподвижными, широко распахнутыми миндалевидными глазами. Чёрные глаза её всегда влажно блестели, а на щеках горел нежный румянец – будто кровь пролилась на снег. Чингисхан только что захватил новые земли и огромную добычу. Но ведь это только проба сил. Скоро монголы явятся со всей своей мощью. Бот тогда… Тогда Ослепительный дойдёт до самого Последнего моря.