Все дозволено

Сквозь привычный шумовой фон отчетливо доносился перебивающий его звук — шум струящейся из крана воды.

— Кажется, мы все-таки проскочили петлю, старик, — сказал Алик и сквозь клубящийся над ним лиловый туман увидел склонившееся над ним лицо Библа.

Глава IV Поединок. Нет лилового солнца

Это случилось за вторым завтраком, после того как Алик отправил очередное сообщение на Землю.

— Черт знает что! Высверливаем пространство лазером со скоростью света, научились принимать и передавать фотонные телеграммы, а кофе варим, как сто лет назад: кофеварка, горелка и сгущенное молоко, — философично заметил он.

— А тебе бы хотелось, как в Аоре, — съязвил Малыш, — раз-два, повернулся на брюхе, чихнул — и горячая жижица под носом.

— Стоп, — сказал Капитан. —  Тихо!

Все замолчали, вглядываясь в его напряженное лицо. Стиснутые зубы еще резче подчеркивали синеватые вмятины щек. Глаза смотрели сквозь окружающих, никого не видя. Он к чему-то прислушивался.

— Так, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — Понятно. Только Библ и я. Повторяю: вездеход под защитным полем оставляем на открытом месте. Выходим и входим по мысленному приказу. Всё. —  Он оглядел недоумевающие лица притихших товарищей. —  Готовь вездеход, Малыш. Едем с Библом. А вы с Аликом охраняете станцию: мало ли что может случиться.

— Не случилось же, когда мы были в Нирване, — недовольно возразил Алик.

— Учитель вызывает только меня и Библа, — уточнил Капитан.

Малыш легонько стукнул Алика по затылку:

— Приказам повинуются без возражений. Мне, например, все ясно. Капитан — потому что он Капитан. Библ — потому что социолог. А техник и физик Учителю не нужны.

— Кто передал? — спросил Библ.

— Фью.

— Странно, что мы не услышали. Шлемы на каждом.

— Псилучевой приказ, настроенный на определенные частоты мозга, — подумал вслух Алик. —  Шлемы не только переводная, но и транслирующая машина. С Учителем, впрочем, они не понадобятся.

— Фью просил не снимать их. Вероятно, у них есть и записывающие функции.

Позже, уже на вездеходе, когда Капитан и Библ колесили по черной пустыне в поисках связки с пространством зеленого солнца, откуда они могли стартовать к Учителю, ибо только там и в Аоре действовал механизм телепортации, Библ долго и сосредоточенно молчал, нехотя откликаясь на реплики Капитана. Наконец тот не выдержал:

— О чем это вы размышляете, Библ?

— Глупости, — сказал Библ.

— А все же? Библ улыбнулся:

— Почему в жизни Малыш безапелляционно командует Аликом, а в материализованном фантастическом эпизоде с петлей времени безропотно перешел на подчиненное положение? Вы обратили внимание, Кэп, он даже не поправил его в рассказе.

— Так ведь это Алик все и придумал.

— Если бы только Алик! Но и воображение Малыша подключилось к его сознанию синхронно даже в деталях. Как бы слилось с ним. Чужой мозг даже не сопротивлялся, его синапсы[3] почти в точности воспроизвели индивидуальность другого. Малыш, никогда не работавший на ускорителях, материализовал в памяти все подсказанное Аликом. Какой же техникой должна располагать цивилизация, чтобы так управлять психикой человека!

— А мы едем разоблачить эту цивилизацию.

— Высота этой цивилизации не адекватна высоте ее техники, — заключил Библ.

Ему пришлось повторить эти слова уже в беседе с Учителем. Все, что предшествовало этой беседе, уложилось в полчаса. Мираж нашли через две-три минуты после заключительной реплики Библа. Прошли над мшаником, выбрались на утоптанную плешину в низкорослых корявых кустах, поставили вездеход под защиту.

— Проверим телепортацию, — усмехнулся Капитан и шагнул в белый зал к аквариуму с мутной массой в недвижной жидкости. Тотчас же рядом возник и Библ. Обменялись улыбками: действует телепортация! На большее мысль не отважилась, ее сразу же подавила чужая воля: сядьте, подождите, пока я не познакомлюсь с накопленной вами информацией. Сели уже в привычные кресла, не обратились друг к другу ни с молчаливым вопросом, ни с недоумевающей усмешкой, тупо, заклиненно открыв кому-то для обозрения содержимое своих черепных коробок. Впрочем, кому, было ясно обоим.

И через несколько минут, именно минут, а не часов, молчания этот кто-то откликнулся. Ему не потребовалось много времени для того, чтобы узнать, что они увидели, переговорили и передумали в дни своего знакомства с Гедоной.

— Я знаю каждый ваш шаг и каждое ваше суждение, — «услышали» они, как и раньше, беззвучный «голос», — но вы мыслите убийственно медленно, слишком медленно, чтобы скорость моего мышления могла бы проследить все ползки вашей мысли. Поэтому придется кое-что уточнить. Вы считаете, что моя цивилизация мертва?

— Да, — отрезал Библ, — мертва. То, что вы создали на планете, — леность материи, энтропия. В ваших деформированных пространствах не больше жизни, чем в метановых озерах и глыбах замерзшего водорода, которые мы видели в космосе на пути к Гедоне.

— Что значит мертвое и живое? Жизнь здесь, как и везде, — лишь один из вариантов бытия материи. Вопрос в том, какой вариант считать идеальным.