Все дозволено

— Допустим, что ваш. Попробуем согласиться. Ваш мир разумен, как высшее проявление материи,стабилен ввиду постоянства жизненных циклов и двойственности организационной структуры его, свободен от капризов природы, от диктатуры техники, от любых ограничений, кроме тех, что обеспечивают путь к Нирване. Так вот: ни с одним из этих тезисов наш земной ум согласиться не может. Ни с разумностью вашего мира, ни с его свободой и благоденствием.

— Уточните.

— Разумность любого мира определяется путями совершенствования разума, постоянством и непрерывностью этого процесса.Вы остановили его. Вы исключили разум как основу цивилизации.

— Мы заменили его воображением. Я прочел в вашем сознании знакомую мысль: разум ведет к истине долгим извилистым путем, воображение легко взбирается на вершину горы. Только воображение подсказывает, как раскрыть идеал, то, чего еще нет, но что должно быть.

Библ внутренне усмехнулся: он действительно думал о том, что в философии гедонийцев воображение противоположно разуму. Но он припомнил этот тезис как ошибочный, идеалистический.

— Воображение — один из компонентов разума, — продолжил он невысказанную мысль. —  Вы же отождествили воображение с мифотворчеством. Вам, знающему более высокие формы мышления, должно же быть ясно, что его мифологическая форма — это наиболее примитивная форма сознания, когда человек поклоняется силам, с которым отождествляет себя. Ваш миф снимает вопрос о личной ответственности, о подлинном выборе, создавая стандарты поведения, которым нужно лишь бездумно следовать. Вы говорите: «Все дозволено», но опутываете человека запретами куда более бессмысленными, чем у нас на Земле. И самый страшный запрет — запрет на знание, постоянно развивающееся и совершенствующееся. Каждый может создавать свое собственное представление об окружающем, не обращаясь к наукам, которых у него нет. А ведь только науки могут дать ему не иллюзорное, а подлинное знание о мире, под небом которого он живет.

— Зачем ему это знание? Любая наука создает лишь смятение мыслей и чувств, мы же воспитываем в нем безмятежность духа и уверенность в своей правоте, высокую самооценку и высокий уровень притязаний.

— На что? — гневно воскликнул Библ, пораженный философской ограниченностью Учителя, и тут же подумал, что техническая вооруженность ума создателя гедонийской цивилизации может и не соответствовать его социально-философскому арсеналу, И, уже сдержавшись, продолжил: — Высоких притязаний? Я спрашиваю: на что? На идиотизм Аоры? На тупые грезы Нирваны? На запойное безделье ваших гедонийцев? Не удивительно, что в мире, культивирующем подобные притязания, ни мысль, ни разум, ни истина не в почете.

— В вашем обществе, — «услышали» в ответ Капитан и Библ, — следуют принципу: от каждого по способностям, каждому по труду. Но ведь труд — это источник несвободы, область необходимости. В таком обществе никто не свободен.

Знакомая философия, подумал Библ. Были и на Земле анархиствующие философы, время от времени предпринимавшие ревизию марксизма. События и наука их давно опровергли.А здесь, на вершинах технической эволюции, социально-философская вдруг предлагает им такие одряхлевшие откровения.

— Человек, как известно, начинается с труда, — поучительно сказал Библ, — и совершенствует его вместе с разумом. Лучшие умы на Земле на протяжений двух тысячелетий видели счастье в совершенстве труда. Я не называю имен, вы их не знаете, но то, что они утверждали, верно для любого общества в любом уголке Галактики. Уничтожение дармоедов и возвеличивание труда — вот постоянная тенденция истории. Жить — значит работать. Всякий труд благороден, и благороден лишь один труд. Ведь самое прекрасное в мире нашем то, что создано трудом, умной человеческой рукой, и все наши мысли, все идеи возникают из трудового процесса.Не буду повторять то, что все это истины, знакомые любому разумному существу. Что вы когда-то были таким, я в этом не сомневаюсь. Но в целях смелого, хотя и сомнительного эксперимента вы построили модель общества с иной социальной структурой: часть людей вы освободили от труда и они перестали быть людьми, опустившись до уровня хорошо выдрессированных животных, которых принято считать биологическими предками человека. С обслуживающим их персоналом вы поступили иначе: этим вы привили наслаждение трудом, мало чем отличающееся от наркотических наслаждений Нирваны. И там, и там — миф как регулятор поведения.

Серый комок нервных клеток, застывший в аквариуме, послал свой беззвучный отклик. При некоторой смелости воображения в нем можно было даже «услышать» насмешливую интонацию.

— Разве труд, которым, как ты говоришь, так восхищаются на Земле, не является источником наслаждения для человека?

Теперь уже рассердился Капитан.