Все дозволено

- Ваша жена в этом не участвует, - повторил он. Ухмылка стала шире, Вигано громко рассмеялся. - Ваша жена в этом не участвует! Вот тут-то я поверил, что вы говорите всерьез.

Он заставил меня почувствовать себя дураком, и я не был даже уверен почему. Сердито, но стараясь не показать этого, я сказал:

- Я говорю серьезно.

Вигано опять нахмурился. Потянувшись к карточному столику, он взял шариковый карандаш и маленький блокнот для заметок. Потом протянул их мне, сказав:

- Вот. Я дам вам номер, запишите сами.

Он не хотел приложить руку даже к телефонному номеру... Я взял карандаш и блокнот и замер в ожидании.

- Это в Манхэттене, - продолжал Вигано. - Шесть, девять, один, девять, десять, семь, ноль.

Я записал.

- Вы наберете этот номер в Манхэттене; не звоните из другого района и тем более из другого города. Вы спросите: "Артур на месте?" Вам ответят: "Нет". Вы будете звонить из телефона-автомата или из любого другого места, в надежности которого уверены. Оставите свой номер. Артур позвонит вам. Вы услышите меня в течение пятнадцати минут. Если не услышите, значит, меня нет в городе, попытайтесь еще раз, позднее.

Я кивнул в знак согласия.

- Хорошо.

- Когда вы позвоните, - сказал он, - вы скажете, что вас зовут мистер Копп. К-о-п-п.

- Это легко запомнить.

- Но не звоните по мелочам, - продолжал Вигано. - Вы делаете дело - или не делаете. Если вы возьмете на Уолл-стрит на десять миллионов ценных бумаг, я прочитаю об этом в газете. Если же получу извещение об этом от вас, то не отвечу.

- Конечно, - усмехнулся я. - Нас это устраивает.

- Разумно с вашей стороны, - сказал он и снова поднял свой пивной стакан. Мне он пива не предложил.

Он явно хотел, чтобы разговор закончился, поэтому я поднялся.

- Вы услышите обо мне, - пообещал я. Я знал, что это бравада и на гангстера она не произведет впечатления, но все же произнес эти слова.

Он пожал плечами. Я его больше не интересовал.

- Прекрасно.

ВИГАНО

Вигано следил за тем, как посетитель уходит с сопровождающими. Он подождал полминуты, размышляя и потягивая "Мичелоб", а затем нажал кнопку интеркома на столе. В комнату вошел Марти.

- Да, сэр?

Вигано повернулся к нему.

- Парень, который сейчас уходит от меня... - сказал он. - Мне нужна его фамилия и адрес, и где работает.

- Да, сэр, - Марти вышел.

Из затеи с ценными бумагами, вероятно, ничего не получится. Но на тот случай, если все же что-нибудь да выйдет, Вигано хотел, чтобы его поручение было выполнено. Именно в деталях, думал он, заключается различие между победителем и дураком.

Он встал, выбрал шар и бросил его.

ДЖО

Когда Том и я обсуждали идею о мафии, один пункт, на котором мы сразу же согласились, заключался в том, что если гангстеры узнают, кто мы такие, ничего путного у нас не выйдет. Так что либо мы сможем встретиться с Вигано и остаться нераспознанными, либо придется отбросить эту идею и придумать что-нибудь другое.

Мы приняли как само собой разумеющееся, что Вигано пошлет кого-нибудь следить за Томом после их разговора. Необходимо было избавить Тома от слежки.

Последний поезд из Ред Бэнк на станцию Пенн в Нью-Йорке приходит в 00.40. На этом поезде людей немного, особенно в буднюю ночь, поэтому мы его и выбрали. Кроме того, со станции Пенн вела только одна лестница.

Я был в форме и явился на станцию за пятнадцать минут. Мы репетировали это три раза, и поезд ни разу не пришел раньше срока, но страховка всегда необходима. Встал я наверху лестницы.

Мне подумалось, что впервые в жизни я надел форму, не будучи на работе. Я никогда не был влюблен в свою работу. Единственная причина, по которой я оказался в полиции, заключалась в том, что армии не нужны были водители танков в тот день, когда закончилась начальная подготовка и меня отправили в часть. Мне предлагали стать поваром, военным полицейским, кем-то еще, я забыл кем. В тот день набирали также санитаров и писарей, но результаты проверки показали, что я не гожусь для этой работы. Я хотел водить танк, а стал военным полицейским.

Я был им полтора года, одиннадцать месяцев из этого срока служил в жилом районе Фогельвех возле Кайзерлаутерна, Западная Германия. Мне это понравилось. Приятно было носить на бедре пистолет 45-го калибра, стрелять по мишеням, ездить по городу в джипе и не давать белым солдатам избивать черных солдат. Раньше, до призыва, у меня вообще не было никакой работы, я хочу сказать - ничего, к чему мне бы хотелось вернуться. Поэтому когда я демобилизовался из армии, вопрос заключался в том, чем я буду зарабатывать себе на жизнь, и ответ был прост и ясен. Делать то же, что и раньше. Цвет формы поменялся с коричневого на голубой, а оружие - с автоматического пистолета 45-го калибра на револьвер 38-го калибра, и еще пришлось стать чуточку осторожнее в обращении с людьми, но в остальном это была почти такая же работа.

Я услышал, как подошел поезд - там, внизу. Я стоял на лестнице, сбоку, и смотрел вниз. Ступеньки были бетонные и достаточно широкие, чтобы по ним прошли в ряд три человека, а по обеим сторонам были стены, выложенные янтарными плитками.