Все друзья делают это

Подавшись вперед еще больше, вдохнула аромат дорогого одеколона с холодными нотками. Провела рукой по впалой щеке. Не до конца поверив себе, приподнялась на носочках, и была так близко к приоткрытым губам…

Но в тот момент, когда мне захотели ответить, поймать меня в незнакомый плен, качнулась назад, настороженно взглянув на мужчину. Так странно… все еще странно… Он близко, обнимает меня, готов к поцелую, о котором я столько мечтала, а я…

— Ничего не было, — выдохнула признание, которое удивило обоих, даже меня.

Филипп нахмурился, а я улыбнулась. Это казалось невероятным, но я действительно не ощущала ни трепета, ни знакомого жара, которые охватывали меня ранее при встрече с этим мужчиной.

— Прости, Филипп, — убрала с себя его руки, шагнула назад, спеша найти того, кто неожиданно потерялся, но замешкалась, заметив искренне недоумение в глазах чайного цвета. — Я только недавно сама поняла, что то, что я чувствовала к тебе, было по-настоящему, но… не любовью.

Развернувшись, сделала еще один шаг, но на этот раз меня удержали не руки мужчины, а его колкая фраза:

— Значит, метод младшенького сработал! Я — гад, он — весь в белом. У него все получилось, не так ли? И маленькая наивная девочка решилась расстаться… с наивностью…

Я понимала, куда клонит Филипп. Конечно, я понимала. Но в свете того, что обычно в белом представал именно он…

Развернулась обратно к мужчине, прошлась взглядом по его черной рубашке, цветовым пятнам на теле, повязке на голове, которая устала и уже собиралась разматываться, и сухо оценила его видоизменения.

— Неплохо проработанный образ, Филипп.

— А если это не образ? — вскинулся он.

— А мне уже все равно, — спокойно и честно ответила я.

И в ту же секунду…

Я не успела даже моргнуть, а уже оказалась снова в руках мужчины. Только на этот раз он не собирался тратить время на разговоры. Прелюдия и уговоры тоже не значились в его планах. Я поняла это в тот момент, когда он с силой прижался ко мне и, одной рукой удерживая за талию, а второй за голову, впился в мой рот поцелуем.

Я рванулась обратно, попыталась освободиться, но он только усилил хватку и напор поцелуя. Все, что мне оставалось — это терпеть. И с удивлением отмечать, что даже когда он принял мое бездействие за согласие и стал целовать нежнее… Я не почувствовала ничего, кроме желания поскорее почистить зубы.

Губы Филиппа пытались лаской позвать за собой, пригласить разделить удовольствие, а я просто ждала, когда это закончится. И в тот момент, когда он решил взглянуть на меня, чтобы проверить реакцию и, возможно, изменить тактику, с улыбкой ласкового ежика произнесла:

— Спасибо. Правда, спасибо, — заметив недоверие, даже кивнула. — Если бы ты этого не сделал, я бы, возможно, нет-нет, да и подумала, а каково было бы, если бы…

На этом ежику расхотелось быть ласковым, и, с трудом удерживая улыбку, чтобы жертва не догадалась, я резко подняла ногу вверх и коленом ударила по самому сокровенному.

Удивительно было наблюдать, как быстро в глазах одна реакция меняется на другую. Сначала удивление, потом вспыхнувший интерес, желание что-то сказать или сделать, и…

Искренне недоумение, я бы сказала более того — возмущение, что древний прием обороны женщины от мужчины был использован именно на нем!

— Теперь я точно знаю, что Никита был прав, — без толики сочувствия взглянув на мужчину, скрутившегося от боли и пышущего вместо дракона жаром, сказала я. — Мы с тобой не подходим друг другу.

Я была рада, что в свое время Никита заставил меня разучить этот прием. Он даже приволок из какого-то магазина манекен, на котором я довела этот удар практически до совершенства.

К сожалению, я забыла о важном предупреждении, которое он внушал мне и требовал, чтобы запомнила, и даже на практике проверял. Тогда я все в точности повторила, а теперь…

— Все замечательно, моя птаха, — послышался где-то сверху гневный голос лучшего друга. — Только после такого удара у тебя всего несколько секунд, чтобы сбежать… И это главное, что ты должна была сделать.

Я слышала, что Филипп перестал едва слышно стонать, и была уверена, что он полностью оправился от удара. Подняв голову, взглянула на лучшего друга и…

У меня было две реакции. Бежать от него. И — к нему. Весьма противоречивые желания, я согласна, но и увиденное не было чем-то обыденным. Самое первое, на что обратила внимание — мой лучший, мой добрый и единственный друг был не просто зол, а почти в ярости. Я видела это по сжатой челюсти и прищуренным карим глазам. А еще — он был полностью без одежды, и мой взгляд самовольно цеплялся за его фигуру, прикипал к стопам, бедрам, кубикам пресса, плечам…

— Ты задержался из-за десерта?

— Ага, — он кивнул, бросил взгляд на Филиппа и снова взглянул на меня. — Прости, дорогая, но со сладким еще немного придется повременить.

А в следующую секунду он злым вихрем метнулся вниз.

За движениями мужчин уследить было трудно — они оба передвигались уверенно, быстро, и оба явно имели к драке талант.

— Аня, уйди, пожалуйста, в комнату, — не отрывая глаз от противника, попросил Никита.