Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

2. Морю посвящены целые страницы воспоминаний о. Павла. «Свои детские и отроческие годы я провел в постоянном и ненасытном, и никогда ненасытимом, созерцании моря… я помню свои детские впечатления и не ошибаюсь в них: на берегу моря я чувствовал себя лицом к лицу пред родимой, одинокой, таинственной и бесконечной Вечностью, из которой все течет и в которую все возвращается. Она звала меня, и я был с нею… Я любил море за его тайну. Была внутренняя близость между ним и мною» («Детям моим», с. 45–61). Интересно, что сначала море вокруг Соловков о. Павел воспринял отчужденно, считал его безжизненным, неинтересным, редко говорит о нем. Но в последних письмах появляются описания моря, в т. ч. напоминающие море детских воспоминаний (описание игры света на море в этом же письме очень близко описанию моря в гл. «Пристань», [с. 52–53], где также появляется образ «живой сетки» — переливов света на поверхности моря), хотя в воспоминаниях о. Павел напишет: «Того моря, блаженного моря блаженного детства, уже не видать мне — разве что в себе самом. Оно ушло, вероятно, куда уходит и время, — в область ноуменов. Но этот ноумен когда-то воистину виделся, обонялся, слышался мною. И я знаю тверже, чем знаю все другое, узнанное впоследствии, что то мое познание истиннее и глубже, хотя и ушло от меня, — ушло, а все-таки со мною» (с.50).

3. Точно, кого имеет в виду о. Павел, не установлено. Это могут быть Истомин Петр Владимирович, Мещерский Иван Сергеевич или Дурново Николай Николаевич (крупнейший лингвист), отбывавшие ссылку на Соловках в это время.

Письма детям

Письма младшим детям Мику и Тике

9 сентября 1933 г., по пути в г. Свободный

№ 8. 1933. IX.9. Дорогая Тика, пишу тебе, только что отъехав от города Тулуна. Мы задержались 1¹/₂ суток в Красноярске. Едем медленно, поезд через каждые 10–15 мин. останавливается, так как он тов<арно>-пас <сажирский>. В районе Красноярска местность очень красивая, сильно волнистая сперва, а затем гористая, очень неровная. Красивые леса и перелески — из берез, пихт, лиственниц, кедров, изредка красных уже осинок. Теперь местность стала почти ровной, хотя вдали видны еще горы. Пихты очень красивы — острые, как кипарисы. Ночью холодно, да и днем не тепло, несмотря на солнце, а вчера шла крупа. Селенья тут редки, людей почти не видно. Леса видно почти не разрабатываются, много деревьев сухостойных, прочие растут недружно; это уже близко к настоящей тайге. Еду и думаю о вас всех, как вы живете, здоровы ли. Всегда ли ты проводишь время с Аней¹? Помогаешь ли мамочке? Мы пересекли много больших рек — посмотри на карту с Олей — каких имен но, — Скоро мы подъедем к городу, который называется Зима, а недавно была станция Койтун, что по-бурятски значит Мороз, Крепко целую тебя, дорогая Тика, поцелуй мамочку и Олю, кланяйся бабушке и Ане, Скажи маме, чтобы та не скучала и была весела, Будь здорова, не забывай немецкий и музыки, Собираете ли вы грибы? Еще раз крепко целую вас, Скажи маме, что я здоров, Когда будет случай, передай бабе Оле и бабе Соне, что я их крепко целую,

Папа

1. Гиацинтова Анна Васильевна (1892–1987) — племянница А,М,Флоренской,

15–16 ноября 1933 г., ст. Ксениевская

1933,XI,15–16, Милая моя, дорогая Тика, спасибо за письмо, которому я обрадовался¹, Как и ты, я занимаюсь счетом, складываю и делю числа, но, наверное, ты делаешь это теперь получше моего, Кроме того я составляю таблицы и диаграммы; вероятно, и ты научилась делать то и другое, Хорошо ли идут твои уроки музыки? Ты доставила бы своему папе большую радость, если бы научилась играть так, чтобы разбиралась в хороших произведениях, Поздравляю тебя, дорогая, с прошедшим днем твоего рождения², Попроси у мамочки, чтобы она показала тебе мои книги и выбери себе самую красивую, какая тебе понравится, Пусть это будет тебе подарком от папы, А кроме того выбери себе какую-нибудь римскую или греческую монетку, чтобы потом приделать к ней застежку и носить как брошку, Твой папа всегда вспоминает свою птичку и просит ее жить повеселее и заботиться о мамочке, Целы ли твои куклы? Кланяйся им от меня и скажи, чтобы они не шалили и слушались свою маму, Выучила ли ты уже таблицу умножения? Знаешь ли ты, что ее придумал древний греческий философ и математик Пифагор, так что тебе необходимо знать ее хорошо. Жива ли ваша курочка Жонетта? Скажи ей, чтобы она несла вам побольше яиц, а ей давай скорлупу. Как жаль, что у меня тут остается хлеб, ты могла бы им угостить своих кур. Скажи маме, что у меня есть все, что нужно, пусть же никаких посылок она мне не делает, а пусть лучше пишет письма. Целую тебя и желаю быть здоровой, спать побольше и быть веселой. Недавно я слышал, как воробей прочирикал, будто ты слишком рано встаешь. Правда ли это? Еще раз целую тебя.

Твой папа

О. Павел Флоренский с дочерью Тикой.

Загорск. Фотография. 1928 г.