Читаем Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг. полностью

Дорогая Тика, сообщаю тебе новость — у морской свинки родились детеныши, 4, но 2 мертвые. Малыши эти больше, чем я думал, но приятные. Они рождаются зрячими и, можно сказать, довольно взрослыми, и уже через неделю после рождения едят всякую пищу. На третий день после рождения один весил 84 г, а другой 97 г, на 9-й же день вес 120 г и 100 г. Вешают всех свинок натощак. Другая новость: родились у крольчихи кролики, 4. Одна пара сереньких, как зайцы, а другая — черных. Кролики рождаются слепыми, но через 5–6 дней открывают глаза. — На днях кот заел одного кролика, только не родившегося теперь, а более взрослого. Как ни отбивали кролика, кот все же съел его. За это кота сажают теперь в клетку, и он оттуда мурлычит. Кот очень хитрый и смотрит так проницательно, что делается не по себе. Кажется, вот сейчас заговорит: «Что я вам за котик?» Вчера, т. е. 6-го мая, опять валил снег, совсем как зимой. Теперь довольно холодно, лишь немногим теплее, чем зимой было, хотя снег уже стал рыхл. И смотреть на этот снег тем более странно, что почти всю ночь светло. Ложусь спать, когда уже светло. Даже к полуночи не темнеет по-настоящему, а в 11 1/2 ч., правда по гражданскому времени, только сумеречно. Но зато днем свет какой-то не настоящий, жидкий, прозрачный, словно видишь все во сне, а не на самом деле. У.8. Враждую с котом за его проделки, смотрю ему в глаза, он отворачивается, начинает зевать, чувствует, что я сержусь на него. V.13. В Кремле множество чаек, все они кричат, галдят, квохчут, издают индюшачьи звуки, плачут, но в отличие от своих звуков красивы, особенно когда летят. И вот слышал я у них разговор. Одна чайка сообщает другой, что она недавно из Москвы и была в городе, называемом Загорском. И говорит, а есть там девочка, Тика, у нее матросское платье, очень красивое, очень красивое, видела ли ты его? А другая отвечает: непременно слетаю посмотреть. Я подошел к ним ближе, но они улетели. Кланяйся бабушке. Будет ли у вас летом Аня? Кланяйся ей.

13–14 июня 1935 г., быв. Филиппова пустынь

Дорогая Тика, ты возишься с цыплятами, а у нас тут всякие другие ата и ята: крольчата, морские поросята, белые мышата, и наверное, будут котята. Иногда кроликов выпускают из клеток на прогулку. Они скачут по кухне и в коридоре, а я их ловлю, хотя это и не всегда удается. Они большие трусишки. Очень мягкие, мордочки плюшевые. Часть кроликов черных, а часть серых, совсем как зайцы. Свинки разных мастей, пятнами: белыми, черными и желтокоричневыми, в разных сочетаниях. Они все тоже очень смирны и трусливы. Писк их похож то на хрюканье маленьких поросят, то на чириканье птичек. Недавно смотрел я, как крольчата расположились на своей матери, словно на диване. Морские свинки всегда норовят собраться в кучу и лежат друг на друге. Каждый старается проникнуть поглубже и выталкивает прочих, а те, выскочив, ложаться сверху и выталкивают тех, которые добрались до более уютного низа. Напиши мне, что ты теперь играешь и как идет у тебя немецкий язык. Чтобы научиться писать пограмотнее, старайся каждый день внимательно прочитывать хоть по 10 строчек какого-нибудь хорошего произведения, всматривайся в каждое слово, в каждую букву и в каждую запятую, чтобы глаз привык, как пишется то или другое слово и где и в каком случае ставится тот или другой знак препинания. Было бы хорошо, если бы ты с Аней или Миком вместе разбирали по несколько строчек и обращали внимание друг друга на написание. На это можно тратить минут 20, а будет и полезно и весело. Что делают твои куклы? Ты мне никогда не пишешь о них. Записывай каждый день, что ты делала и что видела интересного, а когда-нибудь я увижу твой дневник, да и тебе самой будет занятно вспоминать прожитое. Но еще лучше просто пользуйся воздухом и отдыхай на солнышке, чтобы набраться сил на зиму. Я пишу так плохо, так как бумага здесь сырая, почти мокрая, чернил у меня несколько капель и сижу неудобно. Поэтому не бери примера со своего папы и старайся писать получше. Разговариваешь ли ты с Аней по-немецки? Она вероятно научилась уже говорить. Кланяйся ей от меня, а также ее родителям. Кланяйся бабушке и пожелай ей от меня здоровья. Как здоровье Микиной Кати? Ей тоже кланяйся. От чаек узнал, что у тебя новая блузка. Верно ли это? Да, я забыл написать мамочке (писал раньше, но, боюсь, письмо не дошло), что было бы хорошо, если бы баба Оля пожила у нас летом. Получили ли Вы это письмо? Только не знаю, позволит ли ей здоровье приехать по электрической или по железной дороге. Крепко целую тебя, дорогая дочка. Не забывай своего папу и пиши ему.


Быв. Филиппова пустынь.

Фотография В. П. Столярова. 2002 г.


23 июня 1935 г., быв. Филиппова пустынь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Письма
Письма

В этой книге собраны письма Оскара Уайльда: первое из них написано тринадцатилетним ребенком и адресовано маме, последнее — бесконечно больным человеком; через десять дней Уайльда не стало. Между этим письмами — его жизнь, рассказанная им безупречно изысканно и абсолютно безыскусно, рисуясь и исповедуясь, любя и ненавидя, восхищаясь и ниспровергая.Ровно сто лет отделяет нас сегодня от года, когда была написана «Тюремная исповедь» О. Уайльда, его знаменитое «De Profundis» — без сомнения, самое грандиозное, самое пронзительное, самое беспощадное и самое откровенное его произведение.Произведение, где он является одновременно и автором, и главным героем, — своего рода «Портрет Оскара Уайльда», написанный им самим. Однако, в действительности «De Profundis» было всего лишь письмом, адресованным Уайльдом своему злому гению, лорду Альфреду Дугласу. Точнее — одним из множества писем, написанных Уайльдом за свою не слишком долгую, поначалу блистательную, а потом страдальческую жизнь.Впервые на русском языке.

Оскар Уайлд , Оскар Уайльд

Биографии и Мемуары / Проза / Эпистолярная проза / Документальное
Соблазнитель
Соблазнитель

В бунинском рассказе «Легкое дыхание» пятнадцатилетняя гимназистка Оля Мещерская говорит начальнице гимназии: «Простите, madame, вы ошибаетесь. Я – женщина. И виноват в этом знаете кто?» Вера, героиня романа «Соблазнитель», никого не обвиняет. Никто не виноват в том, что первая любовь обрушилась на нее не романтическими мечтами и не невинными поцелуями с одноклассником, но постоянной опасностью разоблачения, позора и страстью такой сокрушительной силы, что вряд ли она может похвастаться той главной приметой женской красоты, которой хвастается Оля Мещерская. А именно – «легким дыханием».

Збигнев Ненацкий , Ирина Лазаревна Муравьева , Мэдлин Хантер , Элин Пир

Исторические любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Эпистолярная проза / Романы