Все двери открываются наружу

Урок с кружкой оказался не единственным, на что сгодилась эта комната. Сейчас свет в ней уже не выключали. Рэй, растянув между стен сотворенный им же гамак, беззаботно раскачивался, наблюдая за Широй. Девушка сидела на полу, максимально сосредоточившись на воздухе вокруг и знаниях, которые получила. Рядом уже лежали кривоватая ложка, пара непропорциональных носков и около десятка полуквадратных мячей.

— Почему у меня не получается? Что не так? — Дверотль вложила в эти вопросы всю свою усталость, но, тем не менее, не теряла усердия.

— С симметричными и держащими строгую форму предметами всегда тяжелее всего. Мячи и шары, кубики, бриллианты. Со временем, ты и это освоишь. Нужно только научиться чувствовать гармонию в них.

— Кажется, сегодня мне самой уже не хватает гармонии. Сколько мы здесь? Часов семь? Я не жалуюсь, ты не подумай, но когда уже можно закончить? — Мяч в ее руках неуправляемо завертелся и превратился в тряпочку, словно воздушный шарик.

Окинув оценивающим взглядом результат ее творений, Рэй слез с гамака и к глубочайшему облегчению девушки произнес:

— Хорошо, достаточно на сегодня. Можешь в любое время и без меня приходить сюда тренироваться с тем, что сегодня освоила. Пойдем.

Стоило паре вернуться в отель, как Ширу настигло новое удивление: время в номере сдвинулось всего на пару минут, несмотря на то, что постояльцы отсутствовали несколько часов.

Предвосхищая вопрос, Рэй первым взялся пояснить этот феномен:

— Время в том мире идет в несколько раз быстрее, чем в этом. Вот и все.

— Серьезно? Почему ты мне раньше не рассказал? — Шира, забыв про усталость, метнулась к своей кровати за подушкой и одеялом.

— Что ты намерена делать?

— Останусь там как можно дольше, конечно же. В этой комнате буду и отдыхать, и тренироваться, не тратя настоящего времени. Нужно бы еще перекусить взять.

— Что значит «настоящего времени»? Ты неправильно поняла: время везде одинаковое, и проходит оно вполне себе по-настоящему. Отличия есть только при сравнении двух этих миров, — Рэй следил за каждым движением воодушевленной новой информацией девушкой.

Шира с горящими глазами усмехнулась:

— Я все поняла верно. Здесь пара минут для тебя, там для меня целые часы тренировок. И все довольны! Я буду возвращаться за тобой в этот мир, когда мне нужна будет помощь или новый урок.

— А подумать о последствиях искаженного времени? Такая несостыковка приведет к тому, что через пару часов ты состаришься на неделю, а пара незамеченных дней сворует у тебя годы.

Но подобный аргумент ничуть не расстроил новоиспеченного мага:

— Ты забыл, что я дверотль. Пара потерянных лет на мне абсолютно никак не скажется. Поэтому, придумывай новое упражнение, учитель. Через несколько минут я вернусь за новыми знаниями. — И она выскочила в дверь.

— Надеюсь, через пару минут ты действительно вернешься, а не умрешь от переутомления в полном одиночестве, — крикнул он вслед. — Не то, чтобы я переживал за тебя, но без рабочего дверотля одному в этом мире мне все-таки придется туго.

Прошло уже восемь минут, как маг остался в опустевшей комнате. Волноваться он пока не намеревался, но вот расслабиться не мог. Чтобы занять свои мысли чем-нибудь отвлеченным, он, может и не специально, начал вспоминать собственный опыт с комнатой для тренировок.

Его знакомство с магией началось еще в далеком детстве, когда старуха Измарола, будучи уже в то время могущественным магом и волшебником, начала тренировать подобранного ей мальчишку. Женщина каждый день требовала безупречного выполнения все новых и новых заклинаний и ритуалов, а по выходным с помощью знакомого дверотля отправляла воспитанника в комнату, совершенствовать те практики, которые особенно плохо выходили у Рэя среди недели.

За несколько лет парень освоил колоссальное количество знаний, читая старинные, порой полностью запретные книги, манускрипты и свитки. Но всего, что он узнавал, молодому магу было мало. Он уже в детстве понимал, что магия дает безграничную власть и силу, нужно лишь заплатить ей достойную цену. В погоне за могуществом, которого Рэй в глубине души мечтал обрести все больше, парень уже совершил множество темных деяний. Иногда он останавливался и спрашивал себя: неужели он настолько жестокий и алчный человек? Если нет, то что тогда движет им в погоне за обретением всего этого? Откуда берется тот гнев, та ярость и остервенение, с которым он проливает все новую и новую кровь? Только ли за тем, чтобы обрести безграничную власть, или может доказать что-то себе или кому-то другому? Со временем он перестал останавливаться, чтобы задавать вопросы, на которые все равно не было ответа. Лишь болезненное воспоминание где-то далеко в памяти иногда давало о себе знать, гноилось и мучительно ворошило прошлое.