Все двери открываются наружу

— Что ж, не буду утверждать, что я смертельно привязалась к тебе за это время. Но ты славный малый, и мне действительно будет очень горько с тобой расставаться, — сказала она, вздыхая, но все же как-то с укоризной.

— Так ты все знаешь?

— Догадалась, исходя из твоего рассказа о том, как и где живет Элис. Главное тут, чтобы ты сам не разочаровался в выборе. Ведь, знаешь, что важно: не совершай ошибок, о которых возможно пожалеть лишь единожды. Решение о безвозвратном поступке можно принять всегда, а вот отложить его и искать другой путь способен не каждый.

Айрис медленно прошлась по комнате и опустилась в свое кресло, сохраняя вид невозмутимого спокойствия. А затем продолжила:

— Конечно, нет гарантий, что ты найдешь там то, что ищешь. Не факт, что ты действительно там нужен, и твоя мечта исполниться в точности, как ты хочешь. А здесь хотя бы…

Я не дал ей договорить, так как непонятное чувство ярости начало закипать во мне. Почему все вокруг ведут себя так, будто знают, что для меня лучше? Постоянно твердят, что мне следует отказаться от своей цели и остаться с тем, что имею сейчас. Будто все эти «доброжелатели» хотят, чтобы я заведомо сдался, даже не успев начать как следует бороться. Сам не понимаю, как так получилось, но непонятно откуда взявшийся гнев вперемешку с обидой вдруг выплеснулся наружу, и я начал, повышая голос, злиться на Айрис.

— А здесь хотя бы что? Я нужен?! Да кому я тут сдался? Бабушке, которая всю жизнь держала меня за дурака и водила за нос? Друзьям, которых у меня даже не было толком? Или может быть тебе, которая пару раз не заметила, что я чуть не умер вообще?

— Из того, что ты сказал, я делаю только такой вывод: всю свою жизнь ты был глуп и доверчив, раз даже не понял, кем являешься. Был застенчив и ленив, чтобы завести настоящих друзей. А также настолько слеп, что до сих пор не можешь разобраться в том, кто действительно желает тебе добра, а кто хочет просто использовать. Что же до того, как ты чуть не встретился со смертью — значит был недостаточно осторожен. И, тем не менее, все еще здесь, жив и здоров.

— Ну, например, только благодаря духу, который привязался ко мне и спас, когда в ночь после нашей большой вылазки уставшего ты отправила меня на рынок за всякой ерундой.

— Ах, ты об этом. Тогда послушай всю правду. Знаешь ли ты, зачем в действительности я тогда отослала тебя из дома? Да потому, что ты был неосторожен и притащил за собой незаконного духа, которого нельзя было не заметить по твоему поведению. А это непременно сулило визит разгневанных стражей, которые наказали бы первого причастного, встреченного на месте преступления. Так и случилось, они действительно пришли. Вот только, на твое счастье, мне не только удалось отговорить их вершить свое наказание, но даже выбить разрешение на содержание этого маленького духа в нашем мире. Был бы ты в доме в тот момент, и стражи не стали бы даже слушать. Но раз ты, вернувшись, так ничего и не захотел мне рассказывать, я решила отложить эту тему.

Слова Айрис были очень тяжелыми и звучали жестко и внушительно, при этом она оставалась спокойной и мраморно-холодной на вид.

— Я не знал об этом. Если бы ты сказала раньше, то я…

— Извинился бы, поблагодарил? Мог бы сделать это сейчас. Но ты слишком зациклен на себе и своей проблеме, из которой делаешь глобальную цель всей жизни, что не хочешь думать ни о чувствах других, ни о них самих. Я думала, ты повзрослел. Но сейчас вижу, что это все еще маленький обиженный на судьбу и на весь мир мальчик, у которого что-то отняли, и теперь он слепо, во что бы то ни стало, капризно старается заполучить утраченное назад. Если после этого мы с тобой больше не увидимся, мне хотелось бы, чтобы ты, наконец, понял, что то, что ищешь, и так вокруг тебя. Просто ты не хочешь этого замечать и принимать, потому что сузил рамки до одной точки без возможности превратить ее в запятую.

Я не мог больше оставаться в этой комнате. Сказанное Айрис бетонной плитой упало на мою душу, породив неописуемо горькое чувство вины и стыда.

— Извини, что не оправдываю твоих ожиданий. И спасибо за все, что сделала для меня. Мне нужно подумать.

С трудом подавив ком в горле, я смог выдавить из себя эти слова. После чего молча развернулся и вышел вон, не ожидая больше ничего в ответ.