Все его жены

Сказав эту фразу, я чувствую, как с лица отливает кровь. Кружится голова. Я хватаюсь за край стола, чтобы не упасть, и закрываю глаза. Реджина говорила, что родители Сета умерли. Откуда тогда на самом деле взялся этот чай и почему Сет сказал, что его прислала моя свекровь?

– Меня ужасно тошнило, весь день…

Я чувствую, что начинаю покачиваться, и делаю глубокий вздох, пытаясь успокоиться.

– Травяной чай, – мягко говорит Реджина. – В маленьком коричневом пакете?

Я киваю:

– Да.

– Он дал его тебе в первый раз?

Пытаюсь вспомнить. Я жаловалась на плохое самочувствие. Доктор прописал мне что-то от тошноты, но лекарство не работало, и Сет предложил попробовать чай его матери.

– У нее было несколько беременностей, Четверг, – с улыбкой сказал он, когда я спросила о безопасности средства. – И его пили все мои матери.

Я рассмеялась, и он подмигнул мне. А потом приготовил чай, вскипятив воду в маленьком гостиничном чайнике. У напитка был привкус лакрицы и кориандра, и с сахаром получалось вполне вкусно.

– Ты пила его все выходные? – уточняет Реджина.

Я согласно киваю:

– Понятно. Ладно…

Она бледнеет, хлопает ресницами. А потом рассказывает мне историю. И я бы предпочла, чтобы она могла забрать свои слова обратно, и можно было бы сделать вид, будто ничего не произошло. Что я не настолько глупа. Не настолько доверчива. Что меня не так легко использовать.

32

Час спустя я выхожу из кафе, и мне некуда идти. Я совсем не хочу возвращаться в дом на Коттонмауз, к его отклеившимся обоям и затхлому запаху. Теперь, когда Сет знает, что я в Портленде, он примчится сюда. Хотя зачем – вразумить меня? Отвезти обратно в Сиэтл? Я не готова его видеть. Можно обхитрить его, потратить два часа на дорогу и вернуться домой. Мне хватит времени, чтобы собрать вещи и уехать к родителям. Но мама не поверила мне в больнице, когда я пыталась рассказать ей правду. И я не знаю, поддерживали ли они связь с Сетом последние несколько дней. Скорее всего, Сет рассказал им полуправду: что я исчезла посреди ночи и меня нужно найти, пока я себе не навредила. Я сама по себе. Столкновение с Сетом неизбежно. Скоро мне придется с ним встретиться, но Реджина попросила дать ей время, и я его дам. Ее рассказ в том кафе сковал меня ледяным ужасом, заставил усомниться в себе. Мой кофе остыл и покрылся пленкой, а я, съежившись на диване, слушала сухое изложение произошедших событий.

Доезжаю до торгового центра с большим сетевым магазином. Он откроется только через несколько часов. Паркуюсь за зданием, чтобы было не видно с улицы, и максимально откидываю сиденье. Нужно поспать, хотя бы несколько часов.

Меня будит стук в оконное стекло. Резко выпрямляюсь, сонная и растерянная.

– Здесь парковаться нельзя! – кричит мужчина в желто-оранжевом жилете, заглядывая в окно.

Он снова стучит и растерянно оглядывается через плечо. Невольно вздрагиваю, когда его кулак бьется об стекло совсем рядом со мной. Большой и загорелый кулак, подходящий к его широким плечам.

Он снова поворачивается ко мне и поясняет:

– Вы перегораживаете дорогу.

Оборачиваюсь и вижу мусоровоз, ему нужно подъехать к баку, перегороженному моей машиной. Не поднимая кресла, я завожу мотор, нажимаю педаль газа и переезжаю на переднюю парковку. Останавливаюсь на другом месте, выбитая из колеи внезапным пробуждением и грубостью рабочего. Тру глаза и зеваю. Нужно поехать в какое-нибудь уединенное место, где можно спокойно поразмыслить, где на меня не будут кричать мусорщики. Например, в публичную библиотеку. Еще там можно воспользоваться компьютерами. Я проезжала мимо нее в прошлый раз, когда ехала на ужин с Сетом. Элегантное кирпичное здание тогда зацепило мой взгляд своей старомодной красотой.

Я не помню названия улицы, и остается полагаться только на зрительную память. Нужно довериться инстинктам. Минут сорок я прочесываю улицы Портленда, пытаясь вспомнить, где именно ее видела. Когда наконец подъезжаю к нужному зданию, вижу, что группа бездомных неподалеку пакует вещи, готовясь к дневному путешествию по городу. Еще довольно рано и парковка относительно свободна. Мне удается быстро найти место недалеко от входа. Когда я выхожу из машины, в нос бьет запах мочи. Без куртки очень холодно. Спешу к дверям, к счастью, они не заперты. С облегчением выдохнув, захожу внутрь, дрожа и натягивая на пальцы рукава свитера, как перчатки. Библиотека – огромный открытый зал под стеклянным куполом. Быстро направляюсь к компьютерам.

– Два часа, – говорит сотрудница. – Еда и напитки запрещены.

У нее сухой, строгий и резкий голос. Больше похоже на запись, чем на живую человеческую речь. Послушно киваю. Она смотрит на меня с подозрением, словно я могу прятать завтрак под свитером. Но пропускает.