Все еще люди

Генри вновь стал серьезным, пытаясь не подавать виду другим. Вид того, что он понимает, какую херню сморозил. За все это время, даже он, не очень умный детина, как он себя называл, понимал и видел, как Эмили относится к нему. Этот взгляд, эти жесты и язык тела. За такое время, проведенное вместе, они стали ясными и понятными. Но Генри не хотел сближаться. Не хотел, чтобы Эмили однажды увидела смерть любимого человека на своих руках. Они отправились на войну. И он не верил, что никто из них не умрет, что им всем повезет вернуться домой.

— Давайте договоримся об одном. Когда все это закончится, я хочу, чтобы мы все собрались в одном баре, — с серьезным тоном произнес Генри, — “One dollar”, в городе Нашвилле в Федеративных Штатах Британии. Соберемся вместе и напьемся так сильно, насколько сможем.

— Лис нельзя алкоголь, она несовершеннолетняя, — спокойно произнес Итан, понимая, к чему Генри сделал это предложение.

— Да-а-а, это и правда проблема. Нарушение закона. Ты станешь преступником Генри, если споишь ее, — поддержал тему Лорен.

— Нальем ей сока, чтоб она лопнула! — с легкой улыбкой произнесла Эмили, продолжая выискивать лучшие виды для видео.

— Эй, я вас, вообще-то, слышу! — недовольно произнесла Элис, — и я — никогда не была в баре.

— Значит, решено. Стану преступником! — громко командирским голосом произнес Генри, — все согласны?

— Ага. Сдам тебя потом властям и получу деньги, — улыбаясь, будто ничего не произошло пару минут назад, жизнерадостно произнесла Эмили.

— Да, — одновременно подтвердили Лорен и Итан.

— Ладно я буду там, — нехотя согласилась Элис.

— Когда все закончится. “One dollar”. Мы соберемся там все вместе, — еще раз произнес Генри, будто подтверждая договор между ними, смотря как силуэт района приближался стремительным темпом. — Бойцы, подготовить оружие, всем смотреть в оба.

Каждый из отряда “Европа-Два-Три” передернул затвор винтовки, досылая патрон в патронник и ставя на предохранитель. Район Дантай с каждой минутой становился все ближе, одаривая стремительно движущуюся военную колонну Krieg Korps видами плотной высотной застройки. Светом неоновых вывесок реклам и названий на двух языках — китайском и мировом. В небе пролетали самолеты утреннего рейса. Царившая приветливая атмосфера для гостей города сейчас для военных направлявшихся на выполнение заданий была враждебной и опасной.

— Я скучаю по Мясникову, — тихо произнесла в рацию Элис.

— Ебучие куски дерьма, ваше дело смотреть и наблюдать сука! Отставить блять разговоры! Не засорять ебаный эфир! — пытаясь спародировать сержанта, громко произнес Генри.

— Не, нихуя не похоже, — улыбаясь произнесла Эмили, — рожей и голосом не вышел.

Снова легкие смешки послышались в рации.

— Ладно, прекращаем, — скомандовал Генри, — мы на территории врага. Готовьтесь к худшему.

Часть 2. Глава 4

— Моими последними словами были: “я приеду, пап”. Всего неделю назад, я могла позвонить своим родителям и пожаловаться на еду в столовой университета. Всего неделю назад, я могла узнать, как у них дела и слушать про надоедливых начальников; про планы на зимние праздники. Всего неделю назад… Как быстро изменилась моя жизнь.

На включенном экране смартфона Xintao P23, что являлся новейшей моделью и считался одним из самых лучших в нынешнем году — мигал красный кружок записи аудио. Тонкие девичьи пальцы с черным маникюром крепко сжимали аппарат, держа недалеко от лица владелицы.

— Один мудрец однажды сказал: “Цените своих родителей ― они единственные, кто не оставит вас в любой сложившейся ситуации”. Кто же теперь… — тяжелый клуб табачного дыма вырвался изо рта девушки, окуная смартфон в белую завесу, — Я потеряла все. В свой день рождения.

Тихий скрип дивана и девушка встала с насиженного места, начиная свое медленное путешествие по одинокой квартире. Все это время продолжая свой монолог.

— Я хотела приехать к родителям в день своего рождения. Устроить им сюрприз. Даже договорилась с учителями, чтобы отпустили меня их проведать. Да, я знаю, как было бы тупо ехать в сторону, где происходили боевые действия. Где в городе еще бушевали перестрелки, но… мне хотелось их увидеть. Я не видела их целый год. Как же это было тупо… не видеться с ними… И когда я уже собирала вещи ранним утром, мне пришло видео. Видео их смерти.

Девушка остановилась у зеркала в ванной. Смотря на свое исхудавшее лицо, мешки под глазами, которые просматривались даже сквозь макияж. Глаза едва сдерживающие слезы смотрели в ответ.

— Им отрезали голову. Наживую. Они кричали. А люди в черном лишь смеялись… Смеялись и сказали, что так будет с каждым, кто останется верен Китаю, держа голову моего отца перед камерой, — дрожащими пальцами, едва не роняя смартфон, девушка положила его на умывальник. Несколько минут звучало в записи — громкий шум льющейся воды и тихие иногда пробивающиеся всхлипы.