Всё еще люди (СИ)

Мне хотелось кричать, что это её дочь, что она не ведает, что творит. Мне хотелось вмешаться, своим бестелесным сознанием я рвался на помощь. Мое тело на столе незамедлительно отреагировало, начало отрываться от стола. Я хотел вернуть себе ощущение реальности, хотел разнести тут все, чтобы этого больше ни с кем не повторилось. Один из тех, кто держал Офелию, замахнулся, чтобы ударить ту по затылку, но ему помешали.

Как гром среди ясного неба в лаборатории возникла Анна. Она ловко обезоружила мужчин и вспорола им глотки, заливая стены их кровью. Офелия упала на колени, свернулась калачиком, закрыла голову руками. Анна действовала быстро, четко, ни о чем не думая. Никогда так не был рад её видеть.

Началась паника, люди бежали, кто куда в надежде, что их не настигнет та же участь. Церея разозлилась, испуг сменился гневом, вокруг неё начали сгущаться тени.

— Ты кто такая, и кто позволил тебе здесь быть и мешать мне?!

Анна не ответила. Лишь продолжала рубить и резать всех в помещении, уворачиваясь от нападавшей охраны. Женщина-алхимик начертила на полу несколько кругов, вызывая из ниоткуда преграды между Анной и Императрицей, но она была слишком медленной. Анна перепрыгнула через преграду, повалив на пол Церею. Императрица зубами взгрызлась той в руку, а тени, что становились всё гуще и всё более осязаемыми нападали на блондинку, разрушаясь от прикосновения с её плащом. Но одна из теней все-таки пробила защиту, скидывая капюшон и маску с её лица.

— Надо же, Анна Блэк. Ты была изгнана из Империи, но решила вернуться?!

— Я никогда не покидала Империю.

Глаза императрицы светились от безумия. Увидев лицо нападавшей в ней как будто стало еще больше сил, тени ударили по Анне, откидывая ту в стену. Императрица, немного шатаясь, встала на ноги и осмотрела блондинку.

— Мой муж сохранил тебе жизнь. Он сохранил жизни всем детям изменников. А я говорила ему, что вас всех надо перерезать. Хотя, надо признаться, твой брат служил мне верой и правдой.

Анна прищурилась, её рот искривился и оскалился.

— Мой брат – идиот!

Анна кинулась на Церею, а та, словно щупальцами, атаковала своими тенями, смеялась и скрывалась в истерику. Черная магия царапала красивое лицо Анны, но она уверенно нападала и защищалась. Когда казалось она уже достигла Цереи, а клинок её кинжала сверкнул прямо в районе груди императрицы, лицо блондинки исказилось и из груди вырвался протяжный крик. Одна из теней обошла Анну сзади и проткнула ту насквозь, но всё же она совладала с той болью, что ощутила и последним своим рывком всадила кинжал прямо в сердце Цереи. Императрица пошатнулась, опустила голову вниз, лицо её побледнело, рукой она дотронулась до кинжала и стала задыхаться, хватала ртом воздух, хрипела, потеряла опору и навзничь грянула прямо на пол. Глаза её остались открыты, лужа крови растекалась от её тела, тени становились всё скуднее и прозрачнее и искали нового хозяина. Тянулись своими щупальцами к чему-нибудь живому. Анна их не устроила, она была слишком слаба после того, как они сами поразили её ранее, поэтому они направились ко мне, все еще лежавшему на холодном столе лаборатории.

Тени… я уже видел их. Тогда, когда Сильвия показывала мне историю Акдаса и Рабии. Они шептали, заманивали, обещали силу и власть, обещали раскрыть все тайны мира, обещали безграничную свободу, но взамен просили полного подчинения. Их речи были сладки, они отзывались в самых темных уголках души, часть меня тянулась к этой тьме.

— Нет! — Офелия подбежала из своего укрытия и накрыла меня своим телом, обволакивая светом тысячи искр, отгоняя тьму, наполняя лабораторию чистым светом. — Прочь!

Она не побоялась коснуться их, не побоялась закрыть собой моё тело и душу. Её свет заставил и меня сиять, как луна отражает свет солнца, так и я готов был отражать свет Офелии.

Об этом говорил Джозеф? О том, что нам всем нужен человек, готовый закрыть собой, готовый прогнать наши тени, озарить своим теплом и заботой наши души. Если рядом сияет такой свет, всё вокруг так или иначе начинает тянуться к нему и впитывать его как губка.

Искры Офелии были настолько мощные и настолько искренние в своем желании прогнать темноту, что у проклятых теней не осталось никакого выбора, как просто исчезнуть, раствориться, сгинуть.

Я открыл глаза. Серый, сырой потолок лаборатории, разбитые лампы. Я мог дышать, но это было довольно тяжело. Ноющая боль разливалась от плеча по всему телу. Я попытался привстать на локтях, механическая рука, словно бы и не состояла из металла. Я ощущал её как настоящую, как часть себя. Она была податливой и подвижной. Я попробовал сжать и разжать кулак – рука отвечала без какой-либо задержки.

— Артур! — Ко мне подлетел Себастьян и обрушился как гильотина, вызывая очередную волну боли. — Боги, как я рад, что ты жив!

— Еще пока жив, – еле шевелящимися губами ответил своему другу. — Где Офелия.

— Она… С Анной, — Себастьян кивнул куда-то в сторону. Я проследил за его жестом глазами.