Все еще мертв. Фальшивые намерения

Минута или две прошли в полной тишине, каждому участнику сцены казалось, что он слышит дыхание противника. Затем луч света дернулся, как будто фонарь выскользнул из руки Хендерсона, когда тот попытался его поднять. Свет отполз в сторону берега; на траве появилось фантастически яркое пятно, легкий полумрак за ним позволял различить окаймлявший этот участок берега орляк. Перед зарослями лежал парусиновый мешочек с привязанной к нему веревкой – точно там, где положил его Бридон. Сыщик все ждал, что Хендерсон поднимет фонарь, но в круге света вдруг появилась темная фигура. Человек наклонился, подобрал мешочек и побежал по тропе, ведущей к дому. Бридон понял, что произошло, но поздно; рванул за вором, но поздно; попытался дотянуться до украденного клада, но поздно. Единственное, что он успел, это вовремя затормозить и не перевалиться через стену орляка в бурлящую воду. Странно, в темноте так легко ступить на роковой откос, когда думаешь, что внизу ровная земля.

Хендерсон, взяв хороший разбег, держался тропинки, которая ярдов сто шла строго по прямой; к этому маневру его вынудили плотная стена рододендронов справа и река слева. В горячке погони забыв о собственных страхах, Бридон осветил тропу и увидел Хендерсона, как раз выбегающего из пятна света. Не выключая фонаря, он бросился за ним; опасность, что беглец пустит свою парфянскую стрелу[42], казалась меньше, чем риск оступиться в темноте и упасть в реку. Погоня заставила его забыть о тревоге за Анджелу, и он разбудил ночное эхо криками о помощи. Хендерсон, несомненно, рассчитывал выскочить на дорогу позади домика садовника, прежде чем его обитатели успеют поинтересоваться причиной такой спешки. Но не успел он пробежать и половины пути, как внезапно вспыхнул еще один луч фонаря, на сей раз впереди, и послышался тягучий, такой узнаваемый голос:

– Стойте, Хендерсон, я вас вижу. – Это был голос Вернона Летеби.

Незадачливый кладоискатель притормозил скорее от изумления, чем от испуга. В его представлении маску и кепку шофера мог надеть только тот, кто делил с ним тайну их существования; свои проклятия и угрозы он вроде бы адресовал Летеби, и вроде бы Летеби подчинился, а потом взбрыкнул. Откуда же он тут взялся? Обежал заросли рододендронов и бросился ему наперерез? Чтобы подтвердить эту обнадеживающую мысль, беглец обернулся, но увидел луч первого фонаря, все еще следующего за ним по пятам. Хендерсон остановился, в свете блеснула рукоятка револьвера. Он опять обернулся на Летеби, и тем, кто видел, как он беспомощно озирается по сторонам, было сложно сказать, ошибся ли беглец направлением или судорожно обдумывает еще одну попытку бегства. Что бы там ни было, Хендерсон бросился в заросли орляка, и плеск воды дал понять, что он бухнулся в реку, там, где она подходила близко к тропинке. Бридон быстро подбежал, но ничего не мог разглядеть. Летеби, прислонившись к стволу низкорослого дуба и направив луч фонаря между ветвями, мгновение видел, как что-то темное барахтается на гребнях волн, но пятно стремительно удалялось. В голову не приходила даже мысль о том, чтобы пуститься вплавь по такой воде. Только овца была бы в ней беспомощнее, чем человек.

Бешеная белая стремнина швыряла искромсанное, безжизненное тело, его перебрасывало с волны на волну лицом вниз, оно пронеслось мимо расселины в скале, где три дня назад был явлен на свет клад с якобитскими драгоценностями, мимо северного выступа, островка посередине потока, мимо большого скалистого массива, на вершине которого над рекой навис погост Глендауни. Вместе с сучьями, которые горные ручьи нашли-таки в себе силы сплавить в реку, сломанными бревнами с причалов лесопилок, грудами листьев и травы, смытыми со спешно покинутых овечьих пастбищ, темное тело, такое же безжизненное, такое же неприглядное, как бревна и кучи мусора, отнесло к морю. Человек, гибель которого оплакивали в ночь пожара, возродился лишь на несколько минут, прошедших в суматохе и оглашаемых бранью, и вода истребила то, что пощадил огонь. Труп тщетно искали всю ночь и в конце концов нашли в трех милях ниже по течению – его прибило водой к покрытой галькой отмели, где сквозь камни пробивались заросли каких-то колючек. На сей раз одежда позволила идентифицировать Хендерсона, а в кармане плаща был найден парусиновый мешочек, содержимое которого он нашел, потерял, опять нашел и погиб при попытке удержать.