Все еще мертв. Фальшивые намерения

– Знаете, я считал это скорее забавным времяпрепровождением. Не очень-то я верю в то, что Карл Эдуард стал бы разбрасываться драгоценностями, а местные жители оставили бы их валяться, лишь бы не искать. Но мы договорились, что попытаемся, и если клад действительно окажется там, где якобы должен быть, мы его просто выкопаем и поделим с владельцами, все по-честному, без возни под столом. По крайней мере, я намеревался так поступить, и старый бедный Копатель говорил то же самое, но тому, что он говорил, трудно придавать большое значение. Понимаете, сэр Чарлз не самый гнусный представитель рода человеческого, хотя с арендой он крепко нас прижал. Но я бы не хотел оказаться в бегах со шляпой, наполненной сокровищами, на которые у него все права. Не знаю почему, но даже полагая, что вся мораль, а в особенности мораль коммерческая, обветшала, все-таки, надувая светского, как говорится, знакомого, вы испытываете отвратительное чувство.

– Однако чужих это, очевидно, не касается, – сухо вставил Бридон. – А тем более учреждений, страховой компании, например.

– В самую точку. Идея Копателя состояла в том, чтобы, если в указанном месте ничего не обнаружится, привезти какой-нибудь псевдоклад и выкопать его – как полагается и где полагается. Он сказал, проще простого найти компанию, которая застрахует нас от утраты клада, буде мы таковой обрящем. (Он просто блефовал, он не верил, что найдутся простофили, которые на самом деле застрахуют нас на случай, если мы ничего не найдем.) Это означало, что один из нас должен бежать. Очевидно – Копатель, потому как нужно ведь было просто-напросто испариться, по крайней мере на какое-то время, а ему это было проще, особых корней у него тут нет. Кроме того, почему-то представлялось более правдоподобным, что именно я оформлю полис на случай его мошенничества. По его словам, имея шесть часов форы, он гарантированно ушел бы от полиции. А Хендерсон, надо сказать, в этом разбирался.

– Не сомневаюсь, – кивнул Бридон. – Чего я не совсем понимаю, так это в какой мере, до какой степени вы ему доверяли. Вы утверждаете, полис, оформленный вами в Компании, был частью… э-э… ну, скажем, обговоренного вами с Хендерсоном плана. Вы действительно не опасались, что он оставит вас с носом?

– Еще как опасался. Понимаете, Хендерсону вообще нельзя было доверять. На самом деле я как раз собирался рассказать, мы же чуть не поссорились с ним из-за того, как именно ему уходить. Он все твердил, что будет более правдоподобно, если он сбежит с барахлом. А я говорил, что это все прекрасно, но страхование дело ненадежное. И, если честно, не хотел позволить ему – по возможности – прихватить ценности. В конце концов мы договорились, что он улепетывает налегке, а сокровища мы опять закапываем в месте, где оба или кто-то один без труда их найдет.

– Говоря о сокровищах, вы имеете в виду псевдосокровища?

– Так я других и не видел. Вы, конечно, скажете, что псевдоклад, особенно поскольку он должен датироваться, если быть точным, серединой восемнадцатого века, не так-то просто раздобыть, когда у вас в карманах пусто, как у нас с Хендерсоном. Но тут у меня имелся козырь. У тетушки моей неподалеку, чуть севернее Перта, дом, который она предоставила в мое распоряжение, потому что сама им практически не пользуется. И дом этот до потолка набит якобитскими реликвиями; довольно бестолковая коллекция, доложу я вам, а некоторые экспонаты просто приводят в содрогание, но как раз то, что нам было нужно для театрализованного представления. Абсолютно подлинная местная легенда утверждает, что клад Карла Эдуарда состоял из безделушек, подаренных ему французскими дамами. Мне ничто не мешало надергать из этого кошмарного ассорти наиболее ценную на вид ерунду, побросать в саратогский сундук и дать Хендерсону, чтобы он его закопал, а потом опять выкопал. Никто ничего не терял, зато чистый доход за счет страховой компании.

– Я как раз представляю эту компанию, – задумчиво проговорил Бридон. – Не знаю, отдавали ли вы себе в этом отчет.

– Еще как отдавал, с самого начала. На приеме, по-моему, это было у Обри Вентворта, ко мне подошла Гермия Дженнингс и сказала, что вон тот человек очень просил ему меня показать. По счастью, я в тот вечер был более или менее трезв и хорошенько вас рассмотрел, пока вы были заняты другими делами, а потом у кого-то, не помню, про вас разузнал. Конечно, я вас понимаю, вы отстаиваете права Компании. Но видите ли, моя мораль до таких вершин не дотягивается. Страховое дело, на мой взгляд, честная игра. Я рассказываю вам все это, поскольку на самом деле из нашей затеи ничего не вышло, так что вам не удастся спустить на меня цепных псов закона.

– А продолжите-ка вашу историю, – предложила Анджела.