Все Еще Со Мной (ЛП)

— Думаешь… ты думаешь, что он невиновен? — впервые спрашиваю я Эйдена.

Эйден смотрит на меня, обдумывая вопрос.

— Думаю, все возможно. Хотя выглядит не слишком хорошо для него.

Я задумчиво киваю. Я знаю, что он рад, что его отчим мертв, и что он не тот, кто убил его.

Мы проезжаем мимо знака, указывающего на тюрьму, и я оборачиваюсь, чтобы разбудить Анну и Шар.

Эйден паркуется, и мы выпрыгиваем, чтобы размяться.

Анна выглядит бледнее, чем обычно, когда смотрит на внушительное здание.

— Ты готова к этому? — спрашиваю я ее.

Она кивает, и на ее лице появляется решимость.

— Давайте докажем, что мой брат невиновен.

========== Глава 12. ==========

Мы должны были зарегистрироваться и пройти проверку безопасности, и в конце концов у нас есть пропуска для посетителей и мы готовы пройти к Люку.

Один из охранников говорит нам, что могут пройти только двое, и Анна без колебаний хватает меня за руку и тянет вперед. Мы следуем за охранником в большую комнату с кучей металлических столов с металлическими стульями, и вооруженными охранниками на стратегических позициях вокруг комнаты.

Он указывает нам на пустой стол, и мы садимся. Я ерзаю на стуле, стараясь не выглядеть слишком смущенной. Что-то в этом месте вызывает у меня мурашки по коже.

Я дергаю пропуск для посетителей, висящий на шнурке у меня на шее. Люди вокруг нас тихими голосами разговаривают со своими близкими в оранжевых комбинезонах. За соседним столом женщина, похожая на мать заключенного, всхлипывает, держа его за руку через стол.

Нога Анны быстро подпрыгивает вверх и вниз, когда тревожно постукивает по полу.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Замечательно, — отвечает она.

Я приподнимаю бровь и она вздыхает.

— В последний раз, когда я видела его, я прошлась по столу посреди кафе-мороженого, чтобы убежать от него. Я не знаю, что он почувствует, увидев меня.

— Все, чего он хочет в этом мире — это вернуть свою сестру. Он будет невероятно рад видеть тебя здесь. Он будет еще счастливее, узнав что ты хочешь доказать его невиновность и вытащить его отсюда.

Ее нога все еще дергается.

— Даже он не верит в свою невиновность.

— Поэтому мы здесь, — пытаюсь ободряюще улыбнуться я.

Ее нога перестает подпрыгивать, а напряженные голубые глаза сосредоточены на другом конце комнаты.

Я следую за ее взглядом и вижу его.

Он стоит за дверью напротив той, из которой вошли мы, и неотрывно смотрит на нас, пока охранники снимают с него наручники.

Они с Анной смотрят друг на друга, словно соревнуясь в гляделках, и ни один из них не хочет первым отводить взгляд, когда охранник ведет его к нашему столику.

Выражение его лица — смесь надежды и недоверия, но в нем есть и усталость. Он выглядит почти так же, как в прошлый раз, когда мы его видели, но более худым, если это вообще возможно, и старше. Он определенно выглядит усталым, темные круги под глазами придают ему навязчивый вид.

Охранник уходит в сторону, а Люк остается стоять по другую сторону стола, словно не зная, стоит ли обнимать Анну или нет.

Анна не показывает своих эмоций, глядя на него с пустым лицом.

После нескольких неловких секунд, он принимает решение и садится перед нами.

— Выглядишь дерьмово, — говорит Анна, снимая напряжение.

Люк выдыхает и потирает рукой затылок.

— Да. Тюрьма делает это с тобой.

— Все же выглядишь лучше, чем когда употреблял, — невозмутимо говорит она.

Я молчу, почти боясь поднять шум и привлечь к себе внимание. Может быть, Анна должна была сделать это без меня, я чувствую, что мешаю частному, семейному делу.

— Они не сказали мне, кто мой посетитель, — меняет он тему. — Никогда бы не подумал, что это будешь ты, — тогда он впервые смотрит на меня. — Или ты.

Анна неловко ерзает на стуле, как будто от одной мысли о разговоре о своих чувствах ее тошнит.

— Ты мой брат, — говорит она наконец.

Люк колеблется, ступая осторожно.

— Да. Но я думал, ты не хочешь иметь со мной ничего общего.

Рука Анны сжимается в кулак, и я представляю, как ее ногти впиваются в ладонь.

— Я, возможно, была… слишком подлой, — она делает паузу, обдумывая свои слова. — Но я не сожалею. Ты облажался, когда ушел, когда мама умерла. Ты облажался, когда предпочел наркотики мне. И ты определенно облажался, приземлившись здесь.

Люк открывает рот, чтобы что-то сказать, но она опережает его.

— Но ты пытался. В тот день на гонках я впервые за долгое время увидела тебя вменяемым. Ты хотел, чтобы между нами все было хорошо.

Она отворачивается от него, ее собственные мышцы напрягаются, когда она сжимает их, словно пытаясь сдержать слезы.

— И я думаю что тоже хочу, — тихо признается она.

Глаза Люка загораются при этом признании, надежда появляется на его лице, когда он воспринимает ее слова.