Все грани любви

Стоп. Вот и всё. Мы на земле и, по-моему, все живы. Я смотрела в иллюминатор, но ничего не видела. Авиалайнер окружал не то дым, не то клубы поднявшейся пыли. Я наблюдала, как молоденькая стюардесса плачет, плакала и моя соседка. Ещё несколько минут. Дым немного рассеялся. Нас окружили машины. Скорые, пожарные, несколько легковых автомобилей. Мы спустились по надувному трапу. Я увидела сотрудников аэропорта, но всё, как в замедленном кино. Это шок, хотя испугаться я не успела. Пришла в себя только в гостинице. Набрала номер Мадлен. Она сойдёт с ума, если я не отзвонюсь вовремя.

– Мама! Я в Англии. Ничего не случилось. Какая-то поломка, мы сели нормально, я в гостинице. Не волнуйся.

– Береги себя, детка! – Голос Мадлен доносится, как с другой планеты.

– Постараюсь.

Упав на кровать, я отключилась.

Утром мне стало гораздо лучше. Я обдумывала, стоит ли улетать немедленно или остаться тут ненадолго. Ближайший рейс на Москву уже объявили. Я собралась с духом и подошла к стойке регистрации.

Москва. Слава Богу! Я стою в аэропорту Шереметьево на твёрдой земле. Теперь нужно попасть в Адлер. Отлёт из Внуково. На такси я успеваю. Всего два часа в воздухе. Почти не страшно. Я сижу у иллюминатора и смотрю на стюардессу, пытаюсь прочитать ответ в её глазах. Она улыбается. Мне хочется верить, что всё будет хорошо. Взлетели нормально. Час полёта прошёл отлично. Ещё сорок минут без проблем. Летим над Морем. Вижу город. Стоп! Почему мы опять завернули и пошли на второй круг? Мы в воздухе уже два с половиной часа. Стюардесса улыбается, но как-то напряженно. О, Гоподи! Опять! Я обещаю, что никогда вообще не войду в самолёт. Если это не будет вопросом жизни и смерти! И снова аэропорт, Скорые, пожарные МЧС.

Нет. Кажется, я своё уже отлетала. Теперь только поезд или автомобиль.

– Такси!

Называю адрес.

– Сколько? Не проблема.

Меня устроит любая сумма.

– Как долетела? Прекрасно.

До чего ж любопытный водитель. А так хочется помолчать!

Второй этаж. Я дома. Никак не могу попасть ключом в замочную скважину. Наконец, дверь поддаётся. Я осторожно завожу чемодан. Там моя реликвия. Вещей практически нет. Это не важно. Завтра всё куплю. А сегодня спать. Позвонить Мадлен и спать.

ГЛАВА 23

Как замечательно проснутся с первыми лучами солнца, пусть осеннего, но всё ещё такого тёплого и ласкового. Я приняла душ и решила, что обязательно поеду на кладбище, сегодня же. Надев чёрный брючный костюм, в котором приехала, пообещала, что обязательно пройдусь по магазинам и порадую себя новыми покупками. Повязав тонкий тёмно-синий платок, и, водрузив на нос очки с дымчатыми стёклами, вызвала такси.

Я рассчиталась с водителем и отказалась от его любезного предложения подождать. Я давно не была у родных и хотела, чтобы сегодня никто и ничто не смогло помешать нашему общению. Шесть огромных бордовых роз. Сначала я думала купить восемь, и для себя любимой, но потом осознала, что это плохая шутка. А со смертью, как я поняла, лучше не шутить. Я прошла по кладбищу, поражаясь, как оно разрослось за эти годы. Памятники из чёрного мрамора увидела издалека. Я печально улыбнулась.

– Здравствуйте, мамочка, папочка и бабуля! Вот я и вернулась.

Я подошла ближе, открыла калитку и остолбенела. Нет, не памятник с моей фотографией ввёл меня в ступор, а совершенно живой человек. На лавочке, спиной ко мне, сидел старик. Я не сразу заметила его за высокими туями, росшими вдоль ограды. Он обернулся на скрип и схватился за сердце.

– Алексей Николаевич! – Мой босс из далёкого прошлого сильно сдал. Прохлопав карманы ветровки, он вытащил пузырёк с «Валидолом».

– Алексей Николаевич, миленький! – Я сняла очки и стянула с головы платок. – Не пугайтесь, это я, Люба, живая и здоровая!

Дядя Лёша глубоко вздохнул.

– Любочка! Ты? Но как? Мы же тебя похоронили. Я сам опознавал твой труп в морге.

Он закинул таблетку под язык и принялся её рассасывать.

– Вот так и было, Любаша. Колечко это я Виктору тогда отдал. Он ведь чуть с ума не сошёл. До сих пор твердит, мол, не верю, что она погибла, ждёт тебя.

Я прижалась к старику.

– Думаю, я всё сделала правильно. Теперь Вы знаете мотивы моих поступков, только пообещайте, что никогда не расскажите Виктору, что я жива и здорова.

Николаич покачал головой.

– Уж не знаю, что тебе сказать, что посоветовать. С одной стороны, ты права на все сто. А с другой… Отец должен знать, что у него есть сын. И сын должен знать отца.

– Возможно… Когда-нибудь… Просто сейчас Ромка в Америке, под самым носом у Клары. А я тут. Я не смогу защитить его. Пусть пройдёт ещё немного времени. Жизнь всё расставит на свои места.

Алексей Николаевич кивнул.

– Подвезти тебя?

– Нет. Я вызову такси.

Я расцеловала старика и пообещала, что как-нибудь обязательно позвоню.