Все игрушки войны (сборник)

Кай уже второй месяц работал на шахте 12-В/081, старательно закрывал смены, как и каждый, кто хочет отличиться среди молодняка и, может даже, надеялся получить хорошие премиальные по здешним меркам за сверхурочные. Он всегда был любопытен, и оттого огорчал родителей, наставлявших его раз за разом «не лезь, не ищи причин, не выделяйся, работай как все», и Кай старался быть как все. Послушно выполнял порученные задания, учился обращаться с техникой и даже – неслыханно! – немного мог читать по чертежам, хотя (это он хорошо усвоил) последнее лучше было скрывать.

На небе ни облака, ни птицы днем, одно лишь единственно правящее солнце. Но ночью высокое небо раскрывалось россыпями звезд, и Кай оставался спать на крыше, в тонкой прохладе, до самого рассвета, до последней звезды.

Когда-то давно, когда он сам был мал, он и сам уже не помнил, сколько ему было? Может быть, с десяток здешних лет, так вот тогда еще была Библиотека. Старое, покосившееся от времени здание с низкой крышей и исхудалой черепицей, давно без оконных стекол, с одними лишь скрипящими от каждого порыва ветра ставнями, почти заброшенный дом – такой же пыльный и бурый, как остальные. Но внутри… Ох… Там были книги! Настоящие, с шуршащими страницами, пусть и в песке оттого, что ветрами библиотека продувалась насквозь, но они были. Книги! Именно там он впервые нашел атласы звездного неба, и все эти названия: «Млечный путь», «созвездие», «астрономия», «Солнце – тоже звезда», «спутник» и многие другие.

Сложно описать восторг от находки такого клада, когда воздух замирает в легких, когда жажда знаний захлестывает изнутри, когда касаешься страницы с росчерками и описаниями, чувствуешь ее шероховатость под подушечками пальцев, и впервые приходит осознание истинного богатства, а еще желание, так много желания узнать больше. И тогда, в те далекое и счастливое время, Кай не мог оторваться от книг днями напролет.

Библиотеку вскоре закрыли и снесли. А книги… Книг больше никто не видел. Вопросов не задавали. Не принято.

Весь Город держался на одной лишь добыче топлива из шахт. Поначалу его даже окрестили «новой нефтью», и это месторождение было единственным, открытым за последнюю сотню лет, после того как нефтяные шельфы окончательно истощились. Это было спасением. Это было надеждой!

Бурили вниз, не особо разбираясь, что и как, побыстрее бы добраться. Некоторые машины уходили в скважины и поднимались разбитыми – порода здесь была особенно грубой, металл корежился, изгибался и тупился, деньги на ветер. Пытались изучить образцы пород с буров – ничего необычного. Так что, когда поняли, что проще разрабатывать месторождение, обходя «сложные отрезки», просто перестали искать причины. Вниз опускались только роботизированные машины, без людей, баллоны автоматически втягивали «топливо», набирались под завязку и шли наверх бесконечными рядами, вереницами.

Кай знал из рассказов старших, что раньше вместо «топлива» существовала та самая «нефть», это помнил еще его дед, но добычу прекратили, когда ресурс закончился, а теперь не нужно искать новых источников горючего, когда открыта «новая нефть», то самое топливо из их шахт.

Ничто не бесконечно, закончилось там, закончится и здесь – Кай это понимал на уровне инстинктов, берясь за работу. И в первые же дни в шахтах уяснил, что многие осознают эту невысказанную истину. Поэтому работают побольше, и каждый хочет урвать свой кусок, пока «новая нефть» тоже не исчезла, пока на этом можно что-то поиметь.

Смена давно закончилась, и Кай, как самый молодой в команде, обязан был проверить нижние ярусы машинных отделений, прежде чем уйти.

Здесь все напоминало постоянно гудящий улей – шум установок, стук и скрежет металла. Рокот буров не прекращался ни на мгновение, вытеснял мысли, проникая под кожу и раздражая так, что слегка участилось дыхание и в едином ритме с машинами учащенно забилось сердце.

Кай старался сделать все как можно скорее и взять себя в руки. Проверить мощность напряжения, быстро внести нужные цифры в бортовые компьютеры аппаратной системы, чертыхаясь, протиснуться на хлипкий дополнительный ярус разработок, куда только на днях поставили новую машину и ее проверить особенно тщательно… Он наклонился немного вперед, к навесному экрану, когда внизу, где ничего быть не могло, кроме самого винтового стержня бурильной установки, что-то отчетливо затарахтело, со скрипом и воющим скрежетом, и чем сильнее становилось сопротивление внизу, тем медленнее вращался бур, замедляясь и с трудом останавливаясь.