Все игрушки войны

Вот горцы въезжают на деревянный мост. Первый из них замечает меня. И тут перед его конем пролетает какая-то тварь. Конь испуганно ржет и встает на дыбы. Но взгляд всадника прикован лишь ко мне, он падает в речку, остальные отчаянно машут руками, глядя прямо на меня. Я пытаюсь понять, что же они кричат, и догадываюсь – никто из них не умеет плавать. Вот она третья накладка. Чертыхаясь и ломая с таким трудом выверенный сценарий, лезу в холодную воду. Гоню от себя мерзкие вспоминания о войне, где всякое бывало. Спасаю. На глазах чужих изумленных сородичей выхожу на берег, мокрое платье противно облепило тело, представляю как я выгляжу со стороны… Не проронив ни слова, слава «Валькирии», и давясь инопланетными ругательствами, чтоб не услышали. Потому что попросту не знаю, что говорить в таких идиотских случаях. Закидываю спасенного в седло с блестящей нарядной инкрустацией серебром, и сажусь сама. Помахав на прощанье рукой, легкой рысью удаляюсь в горы, пока они не передумали. Хорошо, что я изучила карту этих мест и знаю, где стоит моя «хижина», построенная специально для событий, обозначенных в моем дневнике как «после похищения»… Вот и пригодились мои военные привычки в мирной жизни.

Несколько лет спустя меня навещают друзья по даун-шифтингу, сидим у живого огня, едим натуральные продукты и любуемся дикими яблоками моего сада. Стандартная «экохижина», колониального типа, которую можно заказать и поставить на любой планете, давно превратилась в типичный местный двухэтажный дом, искусно сложенный из камня. С уютной террасой и коваными перилами. И вся она умелыми горскими руками построена. Ненаглядный мой сидит чуть в стороне и глазами на чужих мужчин грозно сверкает.

– Чего это он на меня так смотрит? – опасливо спрашивает меня друг.

– Ревнует.

– Повезло тебе подруга, – с легкой завистью подводит итог приключений моя подруга.

Мой горец понимает, что говорим о нем и встает во весь свой рост, шкуру волчью с плеча небрежно в угол бросает, кинжал, подаренный мной на наш юбилей, за поясом поправляет, всем видом демонстрирует «кто в доме хозяин». Зубы белые, сам смуглый, темноволосый, верный и по-детски импульсивный, хотя черты лица в меру мужественные, и руки твердые, а сердце горячее.

Смотрю и думаю, действительно повезло. Где еще найти такого работящего, ласкового и внимательного, с ним как за каменной стеной, слова грубого от него даже не слышала, горы готов свернуть… Я для него с самого первого дня и «нежная красавица» и «птичка моя». Я встаю рядом с ним, два метра ростом, и он – не доставая мне даже до плеча, обнимает крепко за талию и ревнует так, как и положено настоящему горцу.

Дары предков Алексей Васенов

Война была на исходе. Этого никто не произносил вслух, но дух окончания великой бойни витал в спертом воздухе оружейного отсека, весело слепил отблесками заходящего солнца на начищенных значках механика и тихонько позвякивал походной флягой на пульте наводчика. Бум! – вуууум… Истертая педаль запуска ушла вниз и под днищем зависшего на трехкилометровой высоте дредноута расцвели синие цветки кобальтового танца смерти. Неповоротливая махина дернулась и поползла к следующему участку обреченной поверхности.

Сингх поднял чумазое лицо от окуляров прицела и оглядел кабину. Оскалился в белоснежной улыбке и крикнул:

– Эй, Вакка! Готов поспорить на недельный паёк – небось, жалеешь, что мёрзнешь здесь с нами, а не загораешь внизу! Тебе бы там понравилось!

Чёрный до синевы полинезиец-механик не обиделся на подколку старого товарища и лишь выставил вперёд руку.

– Видишь этот палец, Син-Син? Именно такой толщины слой защитного крема ты будешь мазать на свою плешивую голову, когда приедешь ко мне домой после войны. Вот тогда мы и посмотрим, что лучше – морозить свои жопы в этих чертовых горах, или гореть в Аду.

Сингх снова заулыбался, но не успел ничего ответить. Индикатор прицела замигал красным, требуя к себе внимания, и наводчик оперативно уткнулся в окуляры внешнего обзора.

– Ничего… Скоро вся эта сволочь либо сдохнет, либо поднимет свои лапки кверху, и вот тогда мы с тобой сла-а-авно проведём недельку в борделях Лалитпура. Уж я-то тебя повожу по настоящим местам, на своих чертовых островах ты такого и не видел, небось…

Бум! – вуууум… Педаль снова ушла вниз и неохотно поползла обратно. Внизу очередная гряда превратилась в клубящееся облако, изрыгающее синие всполохи.

– Вот я лично отсюда поднятых рук точно не вижу, – пробормотал Сингх под нос, готовя орудие к следующему залпу.