Все или ничего

Теперь, когда он напрямик задавал вопросы, совершенно не понимая ту внутреннюю логику, которая привела ее сюда и которая и для нее самой уже была малопонятна, все, что она могла бы сказать, должно показаться ему несколько странным. Ей очень захотелось, чтобы он заткнулся и был бы немного более... гостеприимным. Джез протянула руки и сомкнула их вокруг шеи Кейси.

– Ты мог бы и поцеловать меня, – промурлыкала она.

– Великолепно! Совершенно великолепно. – Кейси ухватил ее руки и крепко сжал их так, чтобы они совсем не касались его. – Ты, наверное, думаешь, что я игрушка в натуральную величину? Ты целый вечер как одержимая выступала в защиту человека, за которого хотела когда-то выйти замуж, ты пригласила своего последнего любовника, большую кинозвезду Сэма Батлера, сюда, на семейное Рождество, а теперь ты захотела залезть ко мне в объятья, чтобы показать, как ты отлично выглядишь в пижаме, которую тебе преподнес твой милый старый Пит с его неугасимым желанием?

– О! Что ты несешь! – Джез вывернулась и села в постели. – Я еще ни разу в жизни не слышала таких несправедливых, необоснованных обвинений!

– Да? Ты говоришь, что мне от тебя нужно только одно, а сама требуешь только поцелуя. И зачем ты забралась в мою постель? Не затем ли, чтобы вынудить меня заняться с тобой любовью? По-настоящему, серьезно. Но ведь тебе этого не нужно?

– Что ты хочешь услышать от меня?

Проклятье, подумала Джез. Именно этого она и хотела, это было именно то, чего она добивалась, паршивый ублюдок, но она скорее сгорит в аду, чем признается в этом. И никогда, никогда, даже через миллионы, миллиарды лет она не расскажет ему о своем сне. Неужели это сокровище ничего не знает о женщинах?

– Я никогда не встречал такой невероятной задиры, как ты. Все, что тебе от меня нужно, – еще один скальп в твоей коллекции. Забудь об этом! Со мной это не пройдет. Оставь меня в покое и катись к своему до боли прекрасному Сэму, к такому приятному Питу и к такому незабываемому Гэйбу.

– Пошел бы ты куда подальше! – вскричала Джез, выскакивая из кровати, как пробка из бутылки, и бросаясь через комнату к двери. – Фашистская свинья!

– Как по-твоему, слова «мучительно вежливы» подходят? – спросила Рэд, обращаясь к Майку. Они шли впереди Джез и Кейси к ресторану на берегу лагуны.

– Я думаю «триумф достоинства» лучше, – ответил он.

– Но они все-таки разговаривают, – произнесла Рэд, не поворачиваясь к нему, а только скосив на него глаза.

– Ну, – пробормотал Майк, – это еще ничего! Ну и молодежь! Он добродушно наблюдал, забавляясь, за тем, как вели себя Кейси и Джез. Он прежде не видел, чтобы его непредсказуемая дочь была такой невероятно вежливой и предупредительной, такой скучно приятной, такой типичной занудой. А Кейси был чопорным, как дипломат, пекущийся о своей карьере и наносящий первый визит в какую-нибудь иностранную державу, властитель которой помешан на протокольных моментах.

Майк отодвигал стул, чтобы усадить Рэд, и она наклонилась к нему, чтобы подытожить свои наблюдения:

– Или они неудачно переспали, или же он хотел, а она не захотела.

– Нельзя найти другого объяснения, – согласился Майк Килкуллен.

Надо было бы оставить их дома, чтобы они смогли повторить попытку. Нельзя ожидать, что все получится как надо с первого же раза... Они слишком молоды для этого.

Он заказал столик в ресторане «Л'Амбруаз» – одном из самых дорогих, прекрасно отделанных и признанных французских ресторанчиков. Обычно они обедали на гасиенде, но Майк захотел дать Сьюзи дополнительное время для приготовлений к завтрашнему дню, когда приедут остальные члены семьи в количестве десяти человек. На всю следующую неделю Сьюзи наняла двух помощниц по кухне, из местных, которые обычно помогали ей готовить, и двух приходящих официанток.

Вечером в субботу перед Рождеством, конечно, не следовало уезжать из дома, подумал Майк, перебирая события. Они с большим трудом нашли место для парковки автомобиля на переполненной стоянке возле магазина. Но по крайней мере в этом ресторанчике, с его пианистом, знающим все старые популярные мелодии, можно надеяться на приличную пищу в спокойной атмосфере, без шумливых детей и юнцов.

– Давай отметим наступление праздников, дорогой, – сказала Рэд. – Икра и водка, ты согласен? И побольше!

– Хорошая мысль.

Он опустил свою ладонь на ее руку, крепко прижав к столу, выражая одобрение. Если Рэд считала, что алкоголь и закуска могут исправить настроение Кейси и Джез, то что может быть лучше и действовать быстрее, чем икра и водка? Это сочетание должно обладать бесценным свойством сглаживать противоречия даже у наиболее враждебно настроенных противников, иначе русские не применяли бы его, стараясь сломать лед, на всех официальных приемах.

– Что же мы празднуем, папочка? – спросила Джез после того, как у Майка приняли заказ.

– Жизнь, малышка. Здоровье, любовь, друзья – будем пить за все хорошее.