Всё или ничего

- И, пожалуйста, - прибавляет, - побольше деталей.

Он хочет деталей? Что ж, Джастин даёт их ему. Брайан слушает.

Он хотел, чтобы я его трахнул, не снимая короны.

- Он захотел встретиться ещё, - говорит он в конце.

Видно, что Брайан не просто ревнует, ревность гложет, снедает его, и он спрашивает: «И что ты ему ответил?»

Вот он великий момент. На ум приходят тысячи вариантов, которые позволят ему помучить Брайана и навести лоск на собственную победу.

Что он может увидеть меня, когда захочет. Что мы ещё встретимся в клубе. Что он может мне позвонить.

Но ничего этого он не говорит. Он ослабляет защиту и произносит, понизив голос.

- Я сказал ему, что он сможет увидеть меня во сне.

У Вавилона уже есть король. И Джастин не хочет его свергать. Ему нравится видеть его на троне.

Чуть позже Джастин выходит, повязав фартук, к контейнерам, чтобы выкинуть мусор. Рядом с задней дверью стоит и курит Брайан. Избегая встречаться взглядом, он как можно небрежнее интересуется:

- У тебя сегодня двойная смена?

И выпускает облачко дыма, когда Джастин отвечает:

- Нет. Я сегодня освобожусь пораньше.

Брайан выкидывает сигарету. Делает пару шагов по направлению к мусорным бачкам. Цепляет пальцем фартук как раз напротив ширинки и, без особых усилий, наплевав на закон всемирного тяготения, притягивает к себе Джастина, чтобы укусить его за губу, всосать язык, обжечь рот поцелуем, в котором нет места ни компромиссу, ни тем более капитуляции. Шепчет: «Жду тебя к семи», и Джастину хочется поведать Брайану, что единственные поцелуи, заставляющие его сердце биться так, что больно в груди, это его поцелуи.

- В полвосьмого, - говорит он.

Брайан двадцатичетирёхчасовой давности, Брайан до конкурса сказал бы «в полвосьмого меня уже не будет». Но Брайан знает, что ситуация поменялась, что ось мироздания сдвинулась.

- Ну-ну, посмотрим, сможешь ли ты выдержать лишние полчаса, зная, что я тебя жду дома, чтобы заниматься сексом всю ночь напролёт. Посмотрим, посмотрим.

Джастин нажимает кнопку звонка в четверть восьмого. Может игра и начинает идти по его правилам, но перегибать палку все же не стоит.

ГЛАВА 2

Дэбби

К пятнадцатилетним подросткам было бы неплохо прилагать инструкцию. А еще кнопку, с помощью которой их можно было бы выключить, когда их закидоны становятся уж совсем невыносимыми. У Дэбби такой кнопки не было, и что хуже всего, даже если бы такая кнопка и существовала, тоона вряд ли бы ею пользовалась. Или и того хуже: она бы её использовала, Майкл умолкал на полуслове и неподвижно замирал, а уже три секунды спустя она бы уже так по нему скучала, что включала обратно, чтобы он опять мог носиться вокруг и разглагольствовать о супергероях из комиксов. Потому что пятнадцатилетний Майкл только и делает, что болтает о супергероях из комиксов.

Пока не переходит на разговоры о Брайане Кинни.

Этот новый мальчик из школы.

Этот такой клёвый мальчик из школы.

Этот такой красивый мальчик из школы.

Дэбби моет посуду. Брайан то, Брайан это, и тут на неё снисходит озарение. Окромя кнопки, заставляющей подростка замолчать, в природе не существует и машина времени, чтобы вернуть своего малыша, когда понимаешь, что он уже не твой малыш.

- У этого Брайана есть семья?

Тарелки, вилки, кастрюли и сковородки. Дэбби слушает взволнованные объяснения сына и чувствует, как время утекает сквозь пальцы. Следующие недели и месяцы будут полны Брайана, который сделал это и сказал то. Когда в комнате запахнет марихуаной, это будет Брайан. Когда Майкл начнёт каждый день приходить поздно, это будет Брайан. Когда начнутся проблемы с учёбой, «дело будет в том, что Брайан…»

Мать – это множество ролей, и ни одна из них не является ролью глупой и недальновидной курицы.

И Дэбби прекрасно известно, что предостережения насчёт Брайана и нравоучения на тему «сделай уроки» и «домой чтобы был к десяти» ни к чему не приведут. Установи какое-нибудь правило, и твой пятнадцатилетний сын в лепёшку разобьётся, лишь бы его нарушить. Построй забор, и он вырастет, чтобы перелезть через него. Посади его в клетку, и он задохнётся, застряв между прутьев, стараясь выбраться.

- Я жду вас на ужин к шести.

- Нас?

- Я что, по-китайски говорю, Майкл? Последние две недели ты ужинал с Брайаном не дома, и мне уже осточертело выкидывать излишки еды. Так что, жду вас в шесть.

Интуиция матери-итальянки, которую ни на что не променяешь, в тот самый день, в тот самый момент подталкивает Дэбби к этому простому решению. Бороться с Брайаном бесполезно, но, как знать, возможно, поставив лишнюю тарелку на стол, она скорее добьется своего. В первый раз, когда она видит его в драных джинсах, со спадающей на глаза челкой и торчащей из кармана пачкой сигарет, в голове проносится «дерьмо», а губы сами произносят: «Очень рада знакомству, Брайан. В этом доме курят на крыльце».

Если он станет членом этой семьи, то лучше сразу начать прививать ему манеры.