Всё или ничего

Шли сквозь сутолоку и суету куда-то спешащих со сосредоточенными лицами и просто так бредущих людей. Под крикливую громкую музыку, гремевшую из летних кафе и ресторанчиков. Мимо висевших повсюду ярких, броских, назойливо старавшихся попасть прямо на глаза реклам, предлагавших в основном то, что прямо противоречило евангельским заповедям.

Шли они, шли… Не сговариваясь, думая об одном и том же, что слышали во время чтения Евангелия на Литургии:

Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?[7]

И вдруг один из друзей сказал:

– А что было бы, если бы посреди всего этого вдруг появился Христос?

– Вдруг? – с недоумением посмотрел на него второй. – Ты думаешь, Он и так сейчас не здесь? Только незримо… Вот мы идем, молимся Богу, а ведь Им Самим сказано, что если двое или трое соберутся во имя Его, то и Он будет посреди них![8]К тому же в нашем городе столько храмов!

– Это понятно, – согласно кивнул первый. – Но я о том, как бы повели тогда себя все люди, особенно те, которые не ходят в эти храмы?

Второй, подумав, ответил:

– Кто-то, конечно, сразу же бросился бы перед Ним на колени и стал бы каяться, умолять о спасении. Кто-то, как и две тысячи лет назад, закричал бы: «Распни!»

– Распять бы, конечно, не распяли – эту казнь, как сказал сегодня батюшка на занятиях, отменил еще в четвертом веке святой равноапостольный царь Константин, – напомнил первый. – Но…

Так и не решив за всех людей, как бы, действительно, они тогда поступили, два друга взглянули на третьего, отличавшегося ясным, быстрым умом, но неспешного на слова.

– А ты что молчишь?

Тот лишь вздохнул. И наконец, как всегда не сразу, сказал:

– Надо думать не о том, что было бы. А – что будет, когда Христос придет во всей Своей силе и славе[9]. Когда, как сказано в Святом Евангелии, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются[10]. И придется держать ответ перед вечной участью – всем. Тем, кто знал об этом, – ведь храмы открыты сегодня для каждого. И даже кто не знал…

Городской пейзаж

Андрей жил с мамой почти в самом центре древнего русского городка.

Дом у них был старый и двухэтажный. Когда-то местные власти собирались его снести и выделить им современную новую квартиру. Но потом передумали. Сто лет назад в этом, тогда еще новом доме проживал мало кому известный в России, но являвшийся гордостью города художник. Поэтому дом решили оставить как память о нем. И даже прикрепили к стене мраморную доску с профилем красивого бородатого мужчины почтенных лет, а на первом этаже сделали настоящий музей.

Со временем вокруг вырос каменный частокол высотных зданий. С раннего детства Андрею казалось, что в них живут самые счастливые люди. У которых есть всё!

А когда он пошел в школу, то, познакомившись с детьми, убедился, что это действительно так. Если не всё, то наверняка почти всё было у этих ребят. В отличие от них с мамой, у которых, за исключением оставшейся еще от переехавшей в деревню бабушки мебели, висящей над ней картины «Городской пейзаж» этого местного художника и того, что можно купить на скудный мамин заработок, не было ничего…

Мама из сил выбивалась. Днем и даже ночью трудилась на разных работах. Но…

На одних ее сокращали. На других не платили. На третьей же, основной, мама, сколько помнил себя Андрей, ждала, да так и не дожидалась повышения. Того, которое, как мечтала она, хоть немного да прибавит им денег!

И вот вдруг однажды приехала в гости бабушка. Совсем старенькая, больная…

Она дала Андрею сто рублей и попросила сходить за молоком и хлебом.

Мальчик охотно побежал в ближайший магазин. И… с гордой радостью принес не только продукты, но и сдачу – целых четыреста рублей!

– Погоди-погоди! Как это так могло получиться? – ничего не могла понять бабушка. И тогда Андрей объяснил, что кассир ошиблась и приняла сто рублей – за пятьсот!

– И ты сразу же не сказал ей об этом?

– Как это? Зачем?! – возмутился Андрей. – Это же мой заработок!

– Но ведь это чужие деньги…

Бабушка усадила внука рядом с собой на диван, на котором, по ее словам, она сиживала еще со своей бабушкой. И, ласково приглаживая непокорные вихры на его голове, терпеливо принялась объяснять.

Она сказала, что у кассира будет теперь недостача и ей придется платить за нее из своего кармана. Но это полбеды. Брать чужое – это большой грех! Как бы хорошо и соблазнительно оно ни лежало! Большая беда может быть и для самого Андрея, и для не научившей его, как правильно жить, мамы, если он начнет свою маленькую еще жизнь с нарушения Божией заповеди – не укради!

– Точнее, такая беда не может быть, а непременно будет, да не одна! – убежденно добавила бабушка. – Сколько живу, столько убеждаюсь в этом… Никогда еще и никому на свете сделанное зло не принесло счастья!