Всё или ничего (СИ)

Эдмунд не на шутку взволновался. Он подхватил рыдающую девочку на руки и понес в ее комнату, попутно созывая слуг, чтоб они принесли все необходимое. В комнате омега тщательно осмотрел Миру, но не нашел ни единого синяка, ни одной царапинки. Она была холодная как лед, вся в поту. Больше не всхлипывала, только дрожала и шевелила губами, будто хотела что-то сказать. Эдмунд дал ей сонную настойку, чтоб ее не мучить. Когда девочка затихла, Эдмунд осмотрел ее по второму разу, затем по третьему, несколько раз спросил Дейзи и Эми, не случалось ли чего в последние дни. А потом сам понял, что за последние несколько дней случилось только одно: приехал Пандар. Это было единственное, что выбивалось из обычного распорядка.

Но… это же невероятно. Мужчина не выходит из своей комнаты вот уже два дня. Что он мог сделать ребенку? Да и захотел бы? Пандар гораздо терпеливее Чезаре, холоднее, что ли. Он выпроводил бы девочку, если она ему надоела, но не стал бы калечить. Или стал бы?

Полчаса Эдмунд не решался преодолеть последний пролет лестницы и ступить на этаж, отведенный Змею. Омега не хотел тревожить его почем зря. В конце концов, за дверью могло происходить что-то невероятно личное, что Змей не готов показать всем остальным. Но… Миру просто трясло от боли даже во сне. Это было совершенно невероятно.

Разумеется, на стук никто не ответил. Эдмунд не ожидал другого, в конце концов, на этот случай он взял с собой запасной ключ.

- Пандар, мне очень надо с тобой поговорить, - громко сказал омега, продолжая стучать. - Я не стал бы тебя трогать из-за ерунды. Открой дверь, это займет несколько минут.

Никакого ответа не последовало. Омега перестал стучать и прислушался. Но за дверью не раздавалось ни звука. Будто она была пустой.

- Пандар, мне очень нужно поговорить. Могу я войти?

Снова не последовало никакого ответа. Эдмунд постоял еще немного перед дверью, затем вставил ключ в замочную скважину и медленно повернул. Заходить в чужую комнату было ужасно неловко, омеге было стыдно и довольно страшно, потому что в голове некстати всплыли слова мужа. Но отступать уже было некуда, ключ был повернут, и Эдмунд ступил на порог.

Крик застрял в горле. На постели лежал Пандар, он даже не пошевелился, когда Эдмунд вошел, только глаза скосил. Вся постель была в крови. Запах ударил в нос, пропитал стены, пол. Все вокруг. Омега бросился к Змею, уже собирался закричать, но альфа схватил его за плечо, и омега увидел, что на руке практически нет кожи. Сквозь тонкую пленочку были видны все кровеносные сосуды, которые немедленно рвались, стоило Змею пошевелиться.

- Не… - Эдмунд скорее увидел, как шевелятся его губы, чем услышал это. - Ничего… не… делай…

Омега кивнул, руку начало ощутимо саднить от хватки мужчины. Тот резко расцепил пальцы, и рука упала на постель. Змей закрыл глаза. Эдмунд не мог поверить своим глазам. Его начало тошнить от такого обилия крови.

Он вышел из комнаты и быстрым шагом направился себе. В комнате он перерыл все свои запасы целебных мазей, микстур, настоек и прочего, пытаясь найти что-то подходящее, но потом просто взял все в охапку и положил в сумку. После чего нарезал простынь на ровные широкие полосы и вернулся к Змею.

Когда Эдмунд вошел, Змей даже не скосил глаза в его сторону. Омега так и не понял, то ли ему было совершенно все равно, то ли очень больно. Скорее, второе. Эдмунд разложил все на полу, принялся рассматривать баночки и смешивать их содержимое в большой глиняной миске. Змей следил за ним глазами. Омега посмотрел, как шевелятся его губы и наклонился близко-близко.

- Оставь, все… как… есть, - услышал Эдмунд шелест.

- Не могу. Ни один человек не заслужил таких страданий, - тихо ответил омега.

- Я… не… человек… больше…

- Не внешность делает тебя человеком, - Эдмунд немного помолчал. - У меня был брат. Он был практически так же красив как я. Трэвис… предал всех. Вряд ли его можно назвать человеком, - спокойно закончил Эдмунд.

В глазах Змея мелькнула усмешка, но он промолчал и закрыл глаза. Только сейчас омега заметил, что они… карие. Человеческие.

Мужчина не шевелился. Иногда омеге казалось, будто он умер. Эдмунд старался заполнить жуткую гнетущую тишину. Он разговаривал, что-то рассказывал. Альфа молчал. Омега методично вымачивал бинты и осторожно укладывал их на израненную кожу, пока практически все тело Змея не оказалось покрыто ими. Даже лицо Эдмунд постарался закрыть, оставив прорези для рта, глаз и носа.

- Сейчас дам тебе настойку. Она от боли. Не нервничай.

- Не поможет… - прохрипел мужчина. - Никогда… не помогало…

Он больше не проронил ни слова. Эдмунд осторожно влил целебное питье, следя, чтоб альфа не захлебнулся. Только спустя час омега понял, что все было напрасно. От жутких криков разрывались перепонки, дрожали стекла и рвалась душа на части. Эдмунд закрывал уши руками, слезы бессилия текли по лицу. Омега не выдержал и ушел на некоторое из комнаты. Но не мог не вернуться. Он даже не мог представить, какую адскую боль должен был испытывать Змей, чтобы так кричать.