Всё или ничего (СИ)

- После? - Чезаре помолчал минуту. Эдмунд затаил дыхание. Весь его план летел ко всем демонам. Если Чезаре будет так говорить… омегу перестанут спрашивать. - Никакого после не было, - глухо продолжил альфа. - Меня взяли в плен при Абердине. Сковали по рукам и ногам и кинули в какой-то барак. Так продержали неделю или около того. Точно не знаю, - Чезаре глубоко вздохнул. - Только потом я узнал, что война закончилась еще десять дней назад. Просто до нас новости еще не дошли. Мы рьяно защищали государство, - Чезаре поднял глаза на короля. - Но вот государству мы оказались не нужны.

- Никаких оскорблений короны, - тут же произнес Аяла. - Были созданы специальные подразделения, разыскивающие пленных и…

- Они плохо искали, - перебил Чезаре капитана. - Восемнадцать человек. В порту. На юге. Юг - это оплот работорговли, вы не знали, капитан? - саркастично спросил мужчина. - Похоже, что те подразделения не знали. Или им не было дела. Нас переправили через море в трюме грузового корабля. Я плыл между бочками с вином и мешками с зерном. Потом нас всех отправили на невольничий рынок.

Эдмунд закрыл глаза. Он не мог больше слушать, как Чезаре спокойно рассказывает, как его продавали словно животное.

- Вы были рабом? - осведомился Аяла.

- Да, - кивнул Чезаре. Он подвигал руками, цепи зазвенели. - Я отлично помню этот звук, капитан. Только тогда они были еще и на ногах. Под южным солнцем металл стирает кожу до плоти за несколько часов. Это незабываемое ощущение, когда над тобой витают мухи, словно над кучей навоза. Меня… купили довольно скоро. Разумеется, все польстились на сильного раба, - Чезаре негромко рассмеялся. Смех отразился от стен, вышел каким-то жутким, каркающим. - Какое же разочарование ждало моих хозяев! Я плохой раб, видите ли. Когда я почти прирезал своего пятого хозяина, меня не захотел никто покупать. Тому ростовщику просто повезло, что спас свое брюхо. Никто не желал становиться следующим.

Чезаре замолчал, будто собираясь с мыслями. Говорить оказалось неожиданно легко. Мысли сами облекались в слова, почти не было больно. Чезаре говорил будто в пустоту, не фокусируясь ни на ком. Особенно на Эдмунде. Он просто не мог на него смотреть.

- Но все-таки, - Чезаре прокашлялся и заговорил громче, - меня удалось сбыть с рук. Я попал на арену. Бои без правил и рамок, раздолье для сумасшедших, готовых делать ставки на того или иного бойца. Почти как бои петухов, только интереснее.

- Сколько вы пробыли на арене?

- Два года. Когда я думал, что война была адом… я ошибся. Я понял, что ад - это арена. Но и тогда я ошибался, - Чезаре коротко вздохнул. - В первый раз меня выставили против двух полностью экипированных противников. На мне были только брюки и меч в руках. За последующие два года я стал самым… популярным бойцом. Мне почти не было равных. Люди прозвали меня Зверем. Мне же было наплевать. Сбежать было невозможно, а убивать каждый день я уже почти привык. Это стало таким же обычным делом, как съесть яблоко.

Однажды на арену пришел человек… Он был небольшого роста, такой маленький и щуплый. Он купил у меня владельца арены за бешеные деньги.

- Зачем вы ем убыли нужны? Ему нужен был боец?

- В некотором смысле, - Чезаре мотнул головой, убирая волосы. - Ему нужен был сильный экземпляр.

Альфа замолчал. Он не мог говорить дальше. Рассказать - значит окунуться в весь этот кошмар с головой. Чезаре не был уверен, что сможет вынырнуть обратно. Пауза затянулась.

Эдмунд кусал губы. Он хотел и не хотел слушать дальше, потому что понимал, что будет только хуже. Омега просто не мог этого вынести. Каждое слово мужа рисовало в голове ужасные картины, которые сменяли одна другую.

- О чем вы говорите? - спросил Аяла, подавшись немного вперед.

Чезаре помолчал.

- Он был магом. Очень слабым, думаю, не выше первого ранга. Такой тонкий, чуть живой. В нем было дикое желание подняться над всеми людьми. Он хотел стать… сверхчеловеком. Почти богом, - Чезаре закрыл глаза, затем заставил себя глубоко вдохнуть и продолжить. - Но… экспериментировать на себе он не собирался. Он ставил опыты над другими.

Нас было очень много. Я не знаю сколько. Мы обитали в каких-то катакомбах глубоко под землей. Там всегда было холодно и очень сыро, вода капала со стен. Я не видел солнечного света девять месяцев. Но мне еще повезло. Там были… существа, рожденные в этой могиле.

- Существа? - переспросил капитан.

- Их нельзя назвать людьми. Это были твари без тени разума. Их единственной эмоцией была ярость. Их единственной пищей была кровь. Мы постоянно слышали их вой за прутьями клеток. Магу нравилось их стравливать, чтобы они рвали друг друга на куски. Так он отбирал самых сильных.

Чезаре замолчал. Становилось тяжело говорить, потому что почти невозможно было удержать чувства, рвущиеся наружу. Видят Боги, Чезаре никогда даже не произносил все это в слух. Он даже запрещал себе думать об этом. А теперь… знают все. Знает Эдмунд. Но об этом Чезаре старался не думать. Нельзя было об этом думать сейчас.