Всё к лучшему! (СИ)

Наконец машина подъехала, или подлетела, к дому, где жил Михаил. Расплатившись с таксистом, журналист вышёл наружу. Дом был его и не его, одновременно. Но, что удивительно, куда идти, журналист знал. В висках бухало с каждым шагом к входной двери подъезда, чем ближе, тем громче стучало сердечко. Достав ключи с кармана, магнитным брелком он открыл металлическую дверь. Подымаясь в лифте на шестой этаж, Михаил чувствовал, что-то грядет!

Переступив порог квартиры, на встречу, из кухни, вышла Вера в фартуке с нарисованным арбузом.

- Родной приветик..., что-то ты задержался сегодня! - обыденно поздоровалась женщина, целуя в щечку Михаила.

- Ссссовещание... - прохрипел удивленный Михаил.

- Ты какой-то странный... - с недоумением глянула на журналиста Вера, четвертый человек..., Михаил непроизвольно улыбнулся. - ... Через пять минут ужин будет готов, иди, помойся да с сыном поздоровайся..., потом на кухню!

- С сыном???? - сел на пуфик в коридоре, Михаил, улыбка спала с лица.

- Ладно, нет времени твои странности слушать... - махнула рукой Вера и удалилась на кухню.

Как только Михаил открыл дверь в зал, с пола вскочил мальчишка, откидывая в сторону игрушечную машинку.

- Папа, папа! - закричал мальчуган от счастья и обнимая за ноги Михаила.

-Сына... - простонал Михаил, подхватывая мальчишку на руки. Из глаз лились слезы счастья, что-то много потрясений было для одного дня. - ..., Богдан!

Малюсенькая

Глава 27

Михаил сидел за своим столом, в своем кабинете. В этой вселенной, журнал "Рупор" занимал много жилого пространства и почти у каждого пишущего работника имелся свой отдельный уголок. Слава богу, никто не претендовал на рубрику, Инна Васильевна была помощником главного редактора, и как понял Михаил, здесь её уважали.

Михаил думал над началом текста, как начать писать очерк, журналист не знал. Вдохновение пока гуляло где-то далеко. На столе стояла кружка с веселым жирафом, а рядом улыбался китайский болванчик.... Стук в дверь прервал мысли Михаила.

- Да, входите!

- Михель! Здорова! - в дверях стоял Илларион в синем халате грузчика, наверно креативил. Шевелюра и борода взлахмоченно торчали во все стороны.

- Здорова Ларик! - заулыбался Михаил.

- Ну что?... - оглянувшись назад, Илларион закрыл за собой дверь и раскрыл халат, показывая торчащую бутылку вина. - ... Пропустим по одной, наполним жилы смыслом?

- Ларик только не сегодня... - Как было приятно осознавать, что хоть кто-то в этом мире остался неизменным. Хотелось обнять Иллариона, но такой порыв бы он не понял.

- Как хотите сударь... - обиделся поэт, запахивая халат - ..., было бы предложено...

После чего Илларион удалился в поисках собутыльника, а вдохновение накрыло Михаила. И журналист стал выводить текст на монитор:

"Ровно в одиннадцать утра из подъезда дома 15 по улице Пионерской, вышел молодой человек лет двадцати опрятной внешности. Поплотнее приткнув шарф под курткой, он нервно оглянулся по сторонам и быстрой походкой пошел прочь от дома. Женщина, сидящая на скамье у песочницы, внимательно проводила взглядом молодого человека, но подбежавшая маленькая дочка отвлекла внимание и лишь через час после начавшей свистопляски она........."

Эпилог

В пергаментную бумагу были обернуты шесть картин. Почти сто лет они не видели света, занимая место в хранилище банка. На них, снизу на полотне, размашистым почерком были нанесены одна подпись: "Hitler". Последнее напоминание этого, так и не пробудившегося Зверя. Остальные картины были сожжены в 1919 году человеком, канувшем в вечность, или в прошлое..., очень далёкое прошлое.

Всё к лучшему!

2016-07-25