Все хорошо, пока хорошо (сборник)

- Целуй меня, - сказала она, и пока он целовал ее, она сама рассупонила его, высвободила и направила. Там было чудно, тепло и хорошо. Будь осторожен, предупредила она, поэтому он лежал тихо. Я с ней переспал! - ликовал он. Это лучший день в моей жизни, и теперь все дни будут прекрасными, потому что теперь я знаю, как прекрасно прекрасное.

- Будь осторожен, - напомнила она.

- Не бойся, я буду очень осторожен. Я ничего тебе не сделаю.

- Тебе хорошо? - спросила она.

- Да.

- Даже когда ты просто так лежишь?

- Да, - ответил он, немного удивившись. - Это то, о чем я грезил.

- И я.

- Я думаю, больше я не стану мечтать о том, чего не пробовал.

- А обо мне? - спросила она.

- О тебе буду. О тебе и об этом.

- Ты не будешь считать меня ведьмой, если я скажу, что мерзну? - Она улыбнулась ему.

- Нет, - сказал он и осторожно выскользнул из нее. Он перекатился на спину, разлегся на вереске и посмотрел вверх на деревья. Зелень уже поблекла, и он подумал, что скоро осень и зима.

- А что мы станем делать зимой? - спросил он.

- Не думай об этом, это еще не скоро.

- Ладно, - ответил он, думая только об этом.

Когда он перевел взгляд на нее, она надела уже все, кроме рубашки.

- Хочешь, я застегну? - сказал он. Она кивнула. Он считал пуговицы одиннадцать. Потом они поднялись и пошли обратно к тропинке. Она сказала, что больше им не к чему стесняться. Да уж, согласился он. Они шли по тропинке, и она сжимала его руку в своей. О чем ты думаешь, спросила она. Ни о чем, ответил он. Думаешь, я же вижу. Я думаю о том, что тебе показалось странным, что я лежу просто так. Наверняка все так делают в первый раз, сказала она. К тому же я сама тебя попросила, вот ты и лежал. Нет, подумал он, не поэтому: не знаю, почему я вел себя так, но точно не поэтому.

- Вряд ли все так делают, - сказал он.

- Не думай об этом.

- Не могу.

- Это и моя вина, я ж тебя сама попросила, потому что боялась.

- Этого так просто не объяснишь, - сказал он, - мне самому так захотелось.

- Потому что ты тоже боялся.

- Вовсе нет.

- Ты просто не чувствовал своего страха. Так часто бывает.

- Бывает, - согласился он.

Они вышли из лесу, и никто из них не хотел возвращаться домой в одиночку, как они делали всегда.

- Я провожу тебя, - сказал он.

- Ты думаешь?

- Да. Теперь я всегда буду провожать тебя домой.

ВСЕ ХОРОШО, ПОКА ХОРОШО

Туман стоял до пятого этажа. А выше пятого этажа не было ничего. Ничего интересного. По улице хотя бы сновали люди, быстро, чтоб не замерзнуть. Казалось, их гонят неотложные дела, а они просто спасались бегством от холода.

Для всех это был вечер как вечер. Ничего необычного. Все уже бывало. Вчера ли, год назад, но бывало.

Только у Георга все сложилось иначе. В его безвременье ничего не происходило. А все для него занимательное переместилось выше пятого этажа попряталось за туман.

Он сверился с часами и вошел в стеклянные матовые двери "Золотой звезды". Он подошел к барной стойке, все табуреты были заняты. Двойной коньяк, заказал он. Бармен узнал его, кивнул. Освободилось место, Георг сел. Он расстегнул пальто, с наслаждением взвесил в руке тяжелый стакан. Он тянул глоток за глотком, вкус казался то мерзким, то отменным. Рядом освободились еще два табурета, их оккупировали юнцы в кожаных куртках. Один нескладно долговязый. Он заказал два коньяка. У его приятеля недоставало уха. Они успели выпить где-то до "Золотой звезды" и вели себя слишком шумно.

- Разве я виноват? - спросил верзила.

- Ясный перец, нет. Этот придурок сам нарвался.

- Скажи?! - приободрился долгомерок. - Он обозвал меня проклятым вылупком капитализма. Прикинь? Назвать меня вылупком, да еще капитализма. Конечно, я ему двинул. Ты видел?

- Видел. Он шарахнулся башкой о каменную лестницу, да там и остался, а изо рта кровь пошла. Это я помню. Тогда мы сделали ноги. Вот это я точно помню, что мы сбежали.

- Может, мы зря свалили так быстро, надо было сначала привести его в чувство? Оставить доходягу на пустой улице это как-то слишком, нет?

- Поделом ему, - успокоил безухий. - Не хватало еще дожидаться там неприятностей на свою задницу.

В большом длинном стекле позади стойки отражалась дверь в бар. Когда в ней показалась Рут, Георг обернулся к ней. Она подошла, улыбаясь:

- Привет.

- Привет.

Он слез с табурета, уступая место ей. Она села, а он предложил:

- Может, поищем столик в ресторане?

- С удовольствием.

Они вошли в дверь с надписью золотом РЕСТОРАН. Оркестр играл "The man I love", они устроились у самого танцпола.

- Что будешь пить, - спросил Георг, подзывая официанта,

- Вермут, - сказала Рут.

- Полбутылки вермута и один коньяк, - заказал Георг. Он смотрел на Рут в упор; под глазами у нее легли круги.

- Прости за вчерашнее, - сказал он.

- Давай забудем.

- Хорошо. Договорились.

Появился официант. Оркестр смолк.

- Это я была виновата, - сказала она.

Он не поднял на нее глаз и не ответил.

- Непонятно, чего я обиделась, - сказала она.

- Я не хотел тебя обидеть, я не для того сказал.

- Я знаю, - сказала она. - Забыли так забыли.

- Твое здоровье. Скол.

- Скол.

Они выпили. Но его тянуло покопаться во вчерашнем, забыть не получалось.