Все хотят любить

Доктор Джексон поглядел на нее поверх очков.

— Что ж, теперь вы все знаете. Вам придется принять ответственное решение о том, что делать. Есть хоть какая-нибудь надежда выйти за отца ребенка замуж?

Отвратительное чувство ужаса вернулось к ней при воспоминании о невыносимой сцене, разыгравшейся между ней и Кевином. Вспомнила она и свое паническое бегство в Лондон. Ее душа разрывалась от горя, стыда, разочарования и жалости к себе. Кевин сказал ей, что не желает больше ее видеть! Что ж, она ему ответила так же!

Брак? Никогда! По иронии судьбы, она все еще могла выйти замуж за Роберта Болдуина, если бы захотела. В первый же день по ее возвращении он заявился к Марте домой и повторил свое предложение. Даже ее признание, что у нее был роман с другим мужчиной, не изменило решения Роберта. Но как она могла выйти за него? Без любви и с чужим ребенком? И она отказала Болдуину…

Марта отрицательно покачала головой.

— Нет, — с жалким видом призналась она.

Доктор вздохнул и потянулся за блокнотом.

— В таком случае давайте обсудим вопрос о прерывании беременности.

— Нет! Я не смогу! Я хочу оставить ребенка!

— Марта, — устало произнес доктор. — Вы являетесь моей пациенткой уже много лет, и я хочу, чтобы вы серьезно все обдумали. Вы представляете себе, насколько тяжела жизнь матери-одиночки?

— Но сейчас вторая половина двадцатого века, а не времена средневековья! — резко возразила Марта. — И не одна я такая!

— Да, таких женщин много. Но живут они трудно, нуждаясь материально и страдая от одиночества. И я предупреждаю вас, что ваша фирма вряд ли обрадуется тому, что у вас будет ребенок, родившийся вне брака. Вам, возможно, придется поставить крест на своей карьере.

— К черту фирму и мою карьеру!

Доктор Джексон посмотрел на сидящую перед ним маленькую женщину так, будто видел ее впервые.

— Остается еще приют… — начал было он.

— Нет! — закричала она, вскакивая на ноги. — Я не буду делать аборт и никому не отдам своего ребенка! И если моя фирма не захочет больше держать меня, я уйду с работы и уеду куда-нибудь! С моей специальностью я не пропаду.

Доктор Джексон почесал голову.

— Поймите, вам будет очень трудно совмещать воспитание ребенка с полным рабочим днем, куда бы вы ни уехали. Не можете ли вы рассчитывать на материальную поддержку со стороны его отца?

— Нет! — повторила Марта, ее душили слезы. — Лучше не говорите мне об этом! Никто не может помочь мне. Я сама выбираю свою судьбу. Только я!

7

— Пит, тебе пора спать!

— Нет! — завопил малыш, улепетывая со всех ног.

Марте удалось поймать его, когда он застрял, пытаясь проползти между кустами боярышника около песочницы. Она взяла его, извивающегося и возмущенно кричащего, на руки.

Ей и в самом деле повезло найти работу в этом маленьком городе на западе Англии, где она могла позволить себе снять небольшой домик с садом.

Она с нежностью смотрела на взлохмаченные каштановые волосы своего кареглазого сына, его пухлые щечки и крепкое тельце. Скоро ему исполнится два года, и в нем нет ничего от Кевина. Все говорят, что он точная копия своей матери. Но каждый раз, когда Марта смотрела на Пита, острое чувство горечи и сожаления, порождаемое воспоминанием о его отце, охватывало ее. Что ж, хоть Кевин не с ней, но уж этот мальчик — ее величайшая радость, ее счастье — целиком принадлежит ей.

Она отвела малыша в ванную, где он, громко смеясь, пытался вырваться из ее рук, а она его ласково шлепала и пыталась умыть. Поиграв с сыном в ладушки, Марта снова взяла его на руки и поцеловала.

— А теперь пошли баиньки!..

В спальне Марта положила ребенка в кроватку, бережно укрыв одеялом, и немного постояла рядом, любуясь сыном, прижавшим к себе игрушечного медвежонка.

Я, наверное, слишком балую его, подумала она. Но, кроме него, у меня есть только Натали, а я так редко с ней вижусь!

Она подняла голову и взглянула на цветную фотографию, висевшую над кроваткой Пита. Это была семейная фотография, сделанная во дворе церкви в день свадьбы Натали и Кита. Кроме них, на ней были запечатлены Марта и Кевин. Сама она предпочла бы иметь фотографию, на которой не было бы старшего Берна, но в свой последний приезд на Рождество Натали привезла ей именно эту. Питу фотография очень понравилась, и он настоял, чтобы ее повесили у него в спальне. Проследив за ее взглядом, малыш, сосавший большой палец, вынул его изо рта и указал на фотографию.

— Тетя Натали — пвинсеса, — объявил он.

— Не принцесса, а невеста.

— Мамочка тоже!

Не зная, смеяться ей или плакать, Марта поспешно отступила к двери.

— А теперь закрой глазки и спи, — приказала она.

Спустившись в кухню, она приготовила себе кофе и, с наслаждением попивая горячий ароматный напиток, предалась размышлениям о своей жизни.

Следует прекратить себя жалеть. На самом деле ей ведь невероятно повезло! У нее здоровый очаровательный ребенок, она твердо стоит на ногах, работает неполный рабочий день и даже снимает домик…