Все хотят замуж (СИ)

— Первое испытание, — смилостивился незримый собеседник, опускаясь до пояснений. — Доверие, а точнее вера в себя. Ρаз ты не захотела рассказать, значит…

Голос замолк, и я тут же напряглась, хотя, казалось бы, куда сильнее? Спина взмокла. Испытание? Я не хочу никаких испытаний. Я хочу спать! Вот только за меня по ходу все решили.

Над головой помпезно гаркнул голос:

— Ламирия готова пройти первое испытание!

Тело выгнулось дугой. Уши заложило, и я ухнула в пустоту…

* * *

Мокро. Нет. Сыро… Или все-таки мокро?

Охая и кряхтя я медленно села, интенсивно протирая кулаками слипшиеся ресницы. Стоило зрачкам сфокусироваться, как осознание реальности не замедлило явиться, нещадно придавив к земле.

Предрассветное марево медленно расползалось по неровной поверхности сырой, кое-где покрытой невысокой травой и мхом земле. Огромные старые деревья возвышались над головой, грозно шурша листвой в высоких кронах. Меж стволов пробивался свет, рождаемый восходящим светилом. Воздух, пропитанной влагой, холодил легкие. Но всё это меркло перед глобальной проблемой:

— Где я?!

Ответа я не получила, а потому, скользя коленями по мокрой траве, чудом приняла вертикальное положение, разумеется, далеко не с первого раза. Наскоро окинув себя взглядом поняла, что одета в спортивный костюм, а на ногах удобные спортивные туфли.

— Хоть не босиком… — сипло прокомментировала я.

Вскинув руки, провела пальцами по влажным волосам, едва заметно скривившись. Заплела непослушные пряди в косу, не переставая озираться по сторонам. Любила ли я лес? Нет, нет и ещё раз нет…

Комфорт я всегда ценила больше романтики, но анализировать ситуацию было не с руки, ведь в мозгах билась последняя фраза: «Ламирия готова пройти первое испытание». Значит, испытание… Интересно, а в чем его суть? Выживет ли потенциальная невеста в лесу? Сразу бы спросили, и я гордо бы ответила, что нет.

Пока мысли лениво перекатывались я, осторожно переставляя ноги, двигалась в сторону рассвета, наивно полагая, что там, где светло — цивилизация. То ли я всё ещё не проснулась, то ли мир вокруг меня решил поиздеваться над одной самоуверенной аварой, но через несколько метров свет пропал, погружая лес в непроглядную тьму, а когда я готова была разрыдаться от отчаяния, вспыхнул вновь, но уже за моей спиной. Во все глаза я уставилась на невысокий домик, притаившийся меж старых деревьев, одно из которых в любую минуту готово было упасть на ветхое строение, полностью подмяв его под своим необъятным стволом.

— Дом — это хорошо.

Попытка убедить себя в правильности выбора придала сил, и я поспешила к двери, что явно разбухла от сырости и времени. Однако стоило пальцам коснуться металлического кольца, заменяющего дверную ручку, как преграда легко поддалась. Из домика дохнуло теплом, ванилью и… Уютом?

Последний раз обернувшись на недружелюбный лес, я переступила порог. Дверь с легким скрипом тут же закрылась за моей спиной, будто отрезая от реальности, и я, вздрогнув, сделала робкий шажок в глубь помещения.

— Эй. Дома кто-нибудь есть?

— Кто-нибудь есть… — из сумрака раздался то ли чужой голос, то ли многострадальное эхо.

— Можно войти? — уточнила я.

— Можно войти…

Осознав факт неправильности заданных вопросов, я задумалась на миг и произнесла:

— Это чей-то дом?

— Чей-то дом…

— Да что ты будешь делать! — возмутилась я.

— Что ты будешь делать…

С досадой хлопнув себя ладонями по бедрам, я стиснула зубы и медленно побрела вперед. Несмотря на то, что дом был темным, откуда-то пробивался едва различимый свет, что спасал от риска оступиться. Прямоугольный холл закончился, и путь мне преградила узкая дверь. Внутри дом оказался намного больше, чем снаружи и, несмотря на отсутствие видимых страхов, меня это пугало. Взявшись за дверную ручку, я потянула ее и тут же замерла.

— И все же, Игор, ты не прав. Мигар не просто замечает мою сестру, но и оказывает ей знаки внимания.

Я резко качнула головой, отказываясь верить в услышанное. Этого просто не может быть!

— Стив. В чем ты хочешь меня уличить? В том, что я совращаю этого ребенка?!

— Ребенка?!

Боги! За что мне всё это?! Я не хочу это слышать, я не хочу, чтобы оживал мой личный кошмар!

— Между прочим, Камилле уже почти шестнадцать.

— Вот именно! Ей пятнадцать лет. Она неразумное дитя, да и потом, неужели ты думаешь, что я буду хранить целибат в ожидании, когда из несмышленого угловатого птенца твоя сестричка превратится…

— Во что?!

— Да не во что!

Слезы брызнули из глаз, я хватала ртом воздух, боясь пошевелиться, казалось, что реальность парализовала меня.

— Не заводись.

— Ну так и забирай Милу себе!

— А не пожалеешь?