Все кошки смертны, или Неодолимое желание

― Это что же, там так и написано? ― сделал я удивленные глаза. Хотя актерствовать в такой ситуации, да еще в моем психологическом состоянии, было невероятно трудно. Станиславского бы сюда…

― Ну, написано другими словами, но смысл я тебе передал, ― продолжал наслаждаться моим унижением Мнишин. ― Там еще про миллионеров каких-то, про воров-законников. И кстати, про одного нашего жильца, недавно убиенного, про доктора Ядова. Тоже вранье?

«Ты сказал!» ― захотелось мне воскликнуть, но я сдержался, просто подхватив предложенный Мнишиным мотив:

― А то нет! Я теперь понимаю, откуда ветер. Приходила ко мне позавчера бывшая жена, Татьяна Чичина. Сами небось знаете, на что бывшие способны. Вон, Прокопчик ее видел…

Мой помощник в подтверждение моих слов мелко-мелко, как собака с больными ушами, затряс головой. И неожиданно снова начав заикаться, сделал заявление:

― Это оговор! Причем оговор по Фрейду!

Я ненадолго задумался, осмысливая его слова, и пришел к выводу, что доля истины в этом есть.

― Она как раз журналистка, Блаж ― ее псевдоним. Сильно, между нами, поддатая была, я ее еле выпер из дому. Задавала какие-то дурацкие вопросы про одно дело, которое я веду, ― ну, вы же знаете, дочка Шахова, фотографа, моя клиентка. Я ей ничего толком не отвечал. Поэтому что она там несет, какие диски — это вы у нее спросите.

― Спросим, ― зловеще пообещал Мнишин. — А пока вот у тебя хотим спросить. Даже для памяти схемку составили ― столько вопросиков к тебе накопилось.

Он кивнул Харину. Тот вынул из подмышки не замеченный мною поначалу свернутый в трубочку лист бумаги формата А3. Встал и развернул его для всеобщего обозрения. Бросил небрежно Прокопчику через плечо:

― Иди сюда, держать будешь.

― Что я тебе, кульман, что ли? ― не трогаясь с места, огрызнулся тот.

― И ты иди поближе, ― поманил меня Мнишин, — чтоб ничего не пропустить.

― У меня зрение хорошее, отсюда разгляжу, ― решил я поддержать тактику Прокопчика.

― Смеетесь? ― недобро ухмыльнулся Мнишин. — Смотрите, как бы плакать потом не пришлось.

Дотянулся до моего стола, без спроса взял из стаканчика карандаш. Ткнул им в центр открывшейся нам композиции и сказал:

― Вот это Северин.

Вглядевшись, я даже отметил некоторое остроумие создателей схемы. Мужские и женские персонажи изображались условными значками, которые обычно украшают двери уборных в общественных местах: кружок и треугольник, повернутый в соответствии с гендерной принадлежностью. Одно мне не понравилось: что обо мне говорят в третьем лице, словно меня здесь нет. Горе отсутствующим, уверяли древние латиняне.

― А теперь двинемся по кругу, ― начал Мнишин голосом заправского экскурсовода, и его импровизированная указка прошлась по стрелке, ведущей от моей фамилии к первому мужскому силуэту. ― Здесь у нас Козырьков А.А., подозреваемый в организации взрыва в хранилище банка «Капитанский». Убит при задержании, при нем обнаружен пистолет ТТ с глушителем. Между прочим, первым Козырькова опознал его знакомый Северин. Вопрос: случайно или нет они оба оказались за несколько минут до закрытия в вышеуказанном банке? Ясно, что бомбу подорвал Козырьков, при нем найден дистанционный взрыватель. Неясным остается, кто именно заложил взрывное устройство: Козырьков или его предполагаемый сообщник Северин?

Мнишин испытующе посмотрел на меня, но, не обнаружив никакой реакции, продолжал:

― Вот тут неустановленное лицо, которое, согласно устному заявлению самого Северина, покушалось на него из пистолета. В указанном Севериным месте с помощью металлоискателя были обнаружены две гильзы и одна застрявшая в стволе дерева пуля, идентифицированная баллистической экспертизой как выпущенная из пистолета марки «глок-19». Спрашивается: как Северин объясняет покушение на себя? Неужели никаких предположений?

Между неустановленным покушавшимся лицом и мной тоже имела место обозначенная пунктиром линия, похожая на траекторию пули. От этого воспоминания я слегка поежился.

― А это председатель правления корпорации «Фарус» Воробьев-Приветов… ― начал Мнишин, и вот тут я действительно вздрогнул. ― Со слов самого Северина, именно с ним он распивал спиртные напитки в ночь накануне убийства психиатра Ядова. Воробьев-Приветов соединяется у нас с Козырьковым, сотрудником службы безопасности «Фаруса».

Снова пронзительный взгляд в самую душу, который я беззастенчиво проигнорировал. Но подумал: молодцы ребятки, серьезную работу проделали!

― Вот и вот ― иногородние граждане Моченев и Голдовская, проживавшие без регистрации на съемной квартире в Перове. Согласно выводам баллистиков, убиты из того же пистолета ТТ с глушителем, найденного при Козырькове. Запрошенный у телефонной компании биллинг показал, что перед самым убийством Моченеву и Голдовской звонили с мобильного телефона, принадлежавшего покойной Нинель Шаховой.

Нинель связывала с моей персоной черная жирная стрелка.

― Последнюю ночь Шахова провела в квартире Северина. В связи с этим вопрос: не мог ли Северин завладеть этим аппаратом с целью дальнейшего использования для анонимных звонков?