Все, кроме правды

Sprat9: На этой неделе я мучил себя старыми постами парня, которого я убил. Кажется, я его нашел. Он был поэтом.

JonnyJ19: Откуда ты знаешь, что это он?

Sprat9: Знаю.

JonnyJ19: Можешь нам показать его пост?

Sprat9: Был один, с планами на рождественские каникулы. Он хотел песню написать. Рэп.

JonnyJ19: Друг, нельзя всю жизнь прожить, разглядывая все это. Надо жить дальше. Между твоими действиями и его жизнью существует причинно-следственная связь, но это не значит, что ты отвечаешь за его жизнь. Не значит.

Sprat9: Не значит?

JonnyJ19: Я помню все обстоятельства твоей ситуации и, кажется, знаю, кто ты. Понимаю, как это должно быть для тебя тяжело. Со мной в машине сидел друг, когда я врезался, и он погиб. Твой случай куда сложнее. Может, тебе стоит к кому-нибудь обратиться?

Не в том было дело, что он писал, а в том, как. В его тоне. Джек был полон печали, сожалением, которого он ни разу при мне не выразил. Вот здесь, в безопасной клетке теневой сети, Джек был настоящим.

Глава 40

Когда в промозглую субботу я вернулась от Кейт, из своей квартиры показалась соседка. У Кейт мы вспоминали маму, то, что нам в ней нравилось, что не изменила ни ее смерть, ни ее неверность. Вспоминали, с какой одержимостью она собирала магнитики изо всех мест, где бывала в отпуске. Они облепили холодильник как ракушки.

Нам нравилась ее прямота, честность в роли матери. Интересно, что она сказала бы мне теперь, что посоветовала. Она звонила ровно в шесть вечера каждое воскресенье. Минута в минуту. Проявляя не в словах, а в поступках свою надежность и любовь.

– Рейчел, я тут за тебя получила и расписалась, – сказала мне соседка.

Она была девушка беспокойная, слишком озабоченная тем, что происходило в доме, мне с трудом удавалось быстро заканчивать с ней разговоры. Она любила обсуждать, как и почему возникла необходимость обслуживать здание не раз в год, а два.

– Спасибо.

Протянув руку, я взяла у нее пакет. На нем была наклейка «Королевская почта – специальная доставка». Я его перевернула, посмотрела с любопытством, и тут до меня дошло. Синий штамп суда Глазго.

Это был протокол суда. Я его бросила в сумку – толстый и тяжелый пакет. Без единого слова ушла к себе. Соседка меня окликнула, но я не ответила.

Попыталась его не читать. Потому что это ужасно – вот так вторгаться в частную жизнь Джека. И мне незачем было знать. Он ушел, все в прошлом.

Но за эту долгую, холодную, депрессивную осень я узнала, что у меня нет силы воли. Когда снова и снова надо было принимать решения, я опять терпела крах, как курильщик, вынужденный сидеть возле новенькой пачки сигарет и зажигалки. Устоять было невозможно.

Да и вообще, какая девушка могла высидеть наедине с протоколом судебного процесса, где ее бывшего бойфренда обвиняли в убийстве, и не прочесть его? Я не смогла.

Я приготовила чай, набрала ванну, сыграла два круга онлайн игры «Слова с друзьями» против Кейт. Потом, стараясь себя отвлечь, послала Одри скриншот заголовка новости Би-Би-Си о человеке, который собирал картинку сурикатов из всех назойливых объявлений, озаглавив их: «Странный Ричард II». Но понятно было, что, несмотря на все это, я вскрою пакет и прочту каждое слово.

Пузырчатая обертка внутри пакета тянулась и упиралась, в конце концов, я ее разорвала зубами. Протокол был слишком велик для степлера и потому был перетянут резинками.

Одна пачка была озаглавлена «прокурор/обвинение», вторая «защита» и третья «приговор». Я разложила их перед собой на полу гостиной между пары грязных старых кружек и носков, которые сняла, когда как-то вечером смотрела телевизор.

Прочла письмо.

Уважаемая мисс Андерсон!

Прилагаю протокол процесса «Адвокат ее величества против Джона Майкла Дугласа», который проходил с 5 по 9 апреля 2010 года. Сбор за эту услугу равен £312. Прошу Вас заплатить чеком в течение 14 дней на адрес Шотландской службы судов и трибуналов. Если у Вас есть какие-либо вопросы, обращайтесь ко мне.

Искренне Ваш…